Смерть Британии! Царь нам дал приказ

— Королевская яхта затонула на песчаной косе на весьма незначительной глубине. Я уже распорядился ее поднять и отбуксировать в порт, где группа специалистов Королевского флота установит высокий износ паровых котлов. Это во-первых. Во-вторых, мы заявим, что капитан, в нарушение всех договоренностей, занимался контрабандой, прикрываясь особенным статусом яхты. В указанный рейс он вез полные трюмы крепкого алкоголя и медицинского спирта, который вырабатывался в Норвегии для перепродажи его в Великобритании. Благодаря чему обычный несчастный случай, вызванный чрезмерным износом котлов, привел к трагедии, поведшей за собой гибель всей королевской семьи. Главный виновник — капитан-контрабандист, заплативший за свои преступления жизнью.

— Норвежцы будут «счастливы».

— А что вы предлагаете? Взять всю вину на себя? Тем более что моя версия очень близка к тому, что произошло на самом деле.

— Хорошо… — Гладстон задумался. — Вы уже решили, как будете выкручиваться в шведском Риксдаге?

— Да. После того как в Греции произошло восстание и установилась диктатура генерала Попандопуло, Георг Глюксбург был вынужден бежать на родину — в Данию. Таким образом, у Кристиана IX кроме наследника — Фредерика,[48] сейчас в наличии два совершеннолетних, абсолютно лояльных нам и не пристроенных к делу сына: Георг[49] и Вальдемар.[50]

— То есть если я верно вас понял, то вы собираетесь разыграть карту Pan Scandinavica? — переспросил Гладстон.

— Совершенно верно. Я хочу предложить обоим парламентам — норвежскому сейму и шведскому Риксдагу — выбрать новых правителей. А потом объединить их в ту или иную форму унии. Образование будет насквозь искусственным, но благодаря нашим усилиям оно продержится пару десятилетий, чего за глаза хватит для решения проблемы Датских проливов в случае войны с русскими.

— Вы считаете, что это реально? — спросил, оценивающе смотря на Примроуза, Гладстон.

— А у них банально просто нет никаких вариантов…

— Мне кажется или я от вас совсем недавно слышал что-то аналогичное?

— Кто же знал, что Оскар окажется окружен настолько безалаберными людьми?

— Что мешает Георгу и Вальдемару окружить себя такими же?

— Мы, сэр. Я приложу все усилия к тому, чтобы их окружали наши люди.

— Будем надеяться, что у вас получится. — Гладстон отвернулся к окну и с минуту смотрел на восход солнца. — Что с русским Императором?

— Он, по всей видимости, паникует у себя в Москве. Нежелание терять контроль над Швецией привело к первым полетевшим головам. Сняли с должности и арестовали Якова Николаевича Троицкого, бывшего начальника Имперской контрразведки. Поговаривают, что воскрес Владимир Шухов, бывший первый заместитель наркома транспорта и путей сообщения и большой любимец покойного Путилова. Впрочем, мои люди считают, что это провокация, Шухов мертв, а вместо него публике показали его двойника.

— Не нравится мне все это… — задумчиво произнес Уильям. — Не вовремя Александр стал просыпаться… очень не вовремя. Как поживает наш общий друг'?

— Вы имеете в виду Сидни Шоу?

— Да, сэр. Именно его.

— Он залег на дно.

— Хорошо. Арчибальд, — Гладстон говорил, продолжая смотреть в окно, — вы знаете, что я вас не люблю. Но если провернете эту операцию со Скандинавией, я начну уважать. Вас ждет первый серьезный бой с русской разведкой. Не уверен, что вы его переживете, но очень на это надеюсь. Несмотря на вашу самоуверенность и заносчивость мы делаем одно дело, и я не желаю вам зла. Будьте осторожны. Да, возможно, норвежцы сами оказались разгильдяями, но моя интуиция мне подсказывает иное.

— Вы думаете, что этот взрыв и пожар — хорошо проведенная диверсия русских? — Гладстон повернулся и прямо взглянул Арчибальду в глаза, после чего медленно произнес:

— Убежден.

Интерлюдия

Его Императорскому Величеству. Лично.

Операция «Айсберг» проведена успешно. Потерь в личном составе нет. Непредвиденных ситуаций не возникало.

Майор Имперской разведки Владимир Николаевич Ковалев.

Глава 7

Спустя неделю. Москва. Главное управление Имперской контрразведки. Одна из комнат для допросов

— Яков Николаевич, — следователь смотрел на своего бывшего начальника с плохо скрываемой жалостью. — Вы же не хуже меня знаете, что отпираться нет смысла.

— Отпираться от чего? Мне не в чем признаваться! Я честно трудился на благо Его Императорского Величества и России. За что меня арестовали? Император вообще в курсе того, что вы здесь творите?

— Мы же много раз вам говорили…

— Я вам не верю!

— Яков Николаевич, вы же знаете, что любое терпение имеет предел. Если вы не прекратите препираться, то будет дан приказ на… — следователь скривился, демонстрируя свою неприязнь к тому, чем ему придется заниматься. — Как думаете, долго вы продержитесь?

— Будете бить? — с плохо скрываемым отвращением спросил Яков Николаевич.