Смерть – дело неизбежное

Сильная головная боль заставила Тимура, кривясь, очнуться. Но главную роль в пробуждении сыграла ледяная вода, которой его безжалостно окатили. Тимур дёрнулся и тут же почувствовал, что он связан. Руки и ноги были надёжно зафиксированы кожаными ремнями, а сам Тимур сидел на привинченном к полу железном стуле. Тимур ощутил под собой некоторое углубление в сиденье стула. Он не знал и не мог видеть, что это был специальный стул – стул со встроенной воронкой, позволяющей стекать на пол любым испражнениям допрашиваемого. Этого Тимур не видел, но смог рассмотреть помещение, в котором оказался. В свете факелов и масленых светильников Тимур смог разглядеть несколько столов, на которых были разложены разнообразные инструменты. Некоторые из них напоминали хирургические, но Тимур понимал: он вовсе не на приёме у доктора, причём, от слова «совсем». Это была пыточная, никаких сомнений.

«Ни хрена себе, как я спас Иларию!» – только и смог подумать он, глядя на стоящих вокруг нескольких стражников и пару человек, облачённых в широкие кожаные фартуки.

Фартуки, богато украшенные коричневыми пятнами, о происхождении которых Тимуру совсем не хотелось узнавать, лучше было бы вообще не видеть для сохранения самообладания.

Они смотрели на него, а он смотрел на них.

– Развяжите меня! Мы можем и так поговорить обо всём, – предложил Тимур, подавляя в себе панику, но ответом ему было молчание.

Присутствующие его не понимали, среди них не было никого, кто был бы проводником. Все просто стояли и смотрели на Тимура, словно чего-то или кого-то ждали. И действительно, издалека послышались приближающиеся шаги нескольких человек. Дверь в комнату отворилась со скрипом и внутрь вошел уже знакомый Тимуру местный проводник-следопыт, который преследовал спутников Тимура и его самого.

«Опять он!» – обречённо подумал Тимур, уже не надеясь на благополучный исход событий.

– Меня прислали сюда в качестве переводчика, – не представившись, сразу начал проводник из Сафи, обратившись к Тимуру.

– Могу себе представить, – процедил сквозь зубы Тимур.

В это время в пыточную вошел ещё один человек, представившийся дознавателем, и местный проводник сразу ушел на второй план, выполняя лишь свою скромную роль переводчика. Дознаватель коротко объяснил суть происходящего, а именно: любимая дочь правителя, принцесса Василика, скоропостижно скончалась и стража ищет всех причастных к этому. Дознаватель ни словом не обмолвился о самоубийстве принцессы, что было вполне понятно: нельзя было бросать тень на членов семьи Великого Правителя. Но без озвучивания таких важных деталей дознание выглядело абсурдным. Если принцесса умерла своей смертью, то с какой стати стража ищет причастных к этому? Тимуру, как человеку, знающему детали по «прошлым жизням», не пришлось ломать голову по этому поводу, но и выкладывать всё, что он знает, Тимур не хотел.

К несчастью, дознаватель был человеком опытным и весьма осведомлённым для выстраивания логической цепочки происшествий, фактов и субъектов. Очень скоро он пришел к версии о причастности некоего мужчины, имевшего тайную связь с принцессой. Не найдя подходящего персонажа среди местных жителей, он задался вопросом, мог ли этот мужчина быть из иного мира, а если мог, то через кого он мог поддерживать связь с Василикой. Для связи между мирами требовался проводник, в их мире таких было не много, Тимура знали, и он был недавно в этом мире. Естественным образом расследование вышло на рабыню Кириллоса, которую совсем недавно допрашивали в этой же пыточной и едва успели отмыть комнату перед тем, как доставили сюда Тимура.

Дознаватель через местного проводника без шума и угроз раз за разом задавал вопросы Тимуру, стараясь сбить того с толку и заставить разболтать лишнее. Тимур это понимал и отвечал настолько правдиво, насколько мог, что не укрылось от допрашивающего. Стоя сбоку от сидящего на стуле Тимура, он подал знак рукой людям в фартуках. При этом проводник из Сафи посерьёзнел лицом и неосознанно сделал шаг назад, очевидно, зная, что сейчас будет. Мастера заплечных дел молча подошли к Тимуру. Один из них ухватил его голову руками, надёжно её зафиксировав, а второй, ухватив левой рукой левое ухо Тимура, быстрым движением правой руки ножом отрезал ушную раковину. Это было неожиданно и очень больно!!! Тимур кричал, из глаз его брызнули слезы, причём, больше от страха, нежели от боли. В общем, ему дали понять всю серьёзность положения.