Смерть дипломата

– Сто, двести, триста тысяч. Сколько вы хотите? – продолжал настаивать Нафиси. – Я надеюсь, вы понимаете, как мы вас уважаем. Это не взятка, это всего лишь предложение о некоторой компенсации ваших расходов и затраченных усилий.

– Уверен, что вы заранее знали, что денег я не возьму, – сказал Дронго.

– Знаем, поэтому я сделал оговорку. Это будет лишь компенсация за ваши усилия…

– Вы должны понимать, что я ничего не могу обещать…

– Конечно, – согласился Нафиси, – но мы позвали вас не только из-за этого. Мы хотим, чтобы вы узнали от нас нашу позицию, которую вам могут сообщить другие, среди которых найдутся и наши враги. Ни мое государство, ни мое правительство, ни наши люди не имеют никакого отношения к этому убийству. Повторяю: Арман Шевалье был нашим другом, и мы скорбим по поводу его смерти.

– Это я уже понял, – кивнул Дронго.

Нафиси поднялся первым. Протянул руку и торжественно заявил:

– Мы будем рассчитывать на ваше понимание.

Когда эксперт ушел, дверь соседней комнаты открылась и на пороге возник посол. Он подошел к стоявшему в задумчивости Нафиси и спросил:

– Что вы о нем думаете?

– Умный, осторожный, внимательный, наблюдательный, сообразительный человек, – ответил Нафиси, – и очень опасный. Конечно, он приехал для проведения параллельного расследования. Видимо, русские не особенно доверяют даже своему специалисту, которого сюда послали. Хотят подстраховаться, учитывая, что этот человек может связаться с большинством из местных сотрудников, занимающихся этим расследованием.

– Вы по-прежнему считаете, что Шевалье убили по приказу израильтян или американцев?

– Я в этом уверен. И нарочно сделали это у российского посольства, чтобы вдобавок поссорить нас с русскими. Мы обязаны вычислить и найти заказчиков и исполнителей этого убийства. Если сумеем их найти и докажем русским, что убийцей были агенты американцев или израильтян, это поможет Москве в торге с Вашингтоном и Тель-Авивом, которые так откровенно хотят начать с нами войну и которых пока сдерживает только позиция Москвы и Пекина.

– А если Дронго не сумеет ничего найти? – предположил посол.

– Тогда будет гораздо легче, – откровенно произнес Нафиси, – обратно он уже не улетит…

– Вы считаете, что эту миссию должны выполнить сотрудники нашего посольства?

– Необязательно. Если он провалится, этого провала ему не простят сами русские. И найдут способ его устранить. Да и французам может не понравиться его самодеятельность. А если всех такой вариант устроит и они самоустранятся, тогда мы сами постараемся сделать так, чтобы он не уехал отсюда, ничего не найдя. Повторяю: он не просто эксперт, он очень опасный человек.

– Не забывайте, Нафиси, что нас очень волнует позиция официального Баку в возможном военном конфликте Тегерана с Вашингтоном, – нахмурился посол. – От позиции Баку может многое зависеть.

– Я всегда об этом помню.

– И еще фактор Карабаха, – напомнил посол. – Здесь могли работать разведчики, переброшенные из Армении, чтобы дестабилизировать ситуацию в Азербайджане, хотя это исключительно рискованный для Еревана вариант. Мы послали своих сотрудников в Ереван, чтобы уточнить и этот момент.

– Мы проверим все версии, – согласился Нафиси, – и узнаем, кто убил французского консула.

Дронго вышел из здания посольства, спустился по мраморным белым ступенькам. Рядом стояла будка с сотрудником полиции. Его машине не разрешили останавливаться перед посольством, и водитель отъехал достаточно далеко, остановившись за углом. Дронго прошел метров тридцать или сорок, когда увидел свою машину. К его изумлению, водителя в салоне автомобиля не было. Неужели он мог куда-то уйти, недоумевающе подумал Дронго, а подойдя ближе, увидел лежащего на сиденье водителя. Сомнений не оставалось: водитель был либо убит, либо лежал без сознания, упав верхней частью туловища на соседнее сиденье. Дронго быстро шагнул вперед и раскрыл дверцу.

– Только этого не хватало, – огорченно пробормотал он, нагибаясь к несчастному и пытаясь нащупать пульс. Услышав тихое биение сердца, он тяжело вздохнул: – Жив. Значит, его просто оглушили.

Оглянувшись и поняв, что отсюда машина видна охране иранского посольства, открыл бардачок и обнаружил, что пропало оружие водителя.

– Это уже совсем неприятно, – тихо проговорил он, закрывая дверцу. И только теперь заметил бумагу, лежавшую на коленях оглушенного водителя.