Читаем Смерть домохозяйки и другие тексты полностью

Ашенбаховское видение «иного» опосредовано открыточной эстетикой и колониальными клише, но это не помешает его стремлению к бегству за пределы европейской цивилизации повлечь необратимые последствия. Если культура – это судьба, как мимоходом отмечает Манн, то судьба Ашенбаха – отныне быть бездомным. Он – современный Одиссей, но только без возращения домой. Писатель подхватывает азиатскую заразу и символически умирает на пляже в Лидо, брошенный на произвол судьбы в этом смертоносном городе, последнем форпосте Европы на пути на Восток, в Азию и европейские колонии.

В романе «Волшебная гора» (1924), более поздней работе Манна, герой уже не имеет отношения к миру искусства. Молодой человек по имени Ганс Касторп представляет одну из самых распространенных в XIX веке профессий: он инженер. Но в швейцарском санатории, куда герой приезжает, чтобы остаться там на семь лет, он превращается в гуманиста и интеллектуала.

Манну потребовалось двенадцать лет, чтобы написать роман об этом околдованном горами инженере. Во время работы над произведением разразилась Первая мировая война, Освальд Шпенглер опубликовал «Закат Европы», а Поль Валери констатировал, что западноевропейская цивилизация впервые осознала свою смертность как непреложный факт.

Но культурный процесс испытывал и иные формы внешнего воздействия. Такие технические новинки, как фотография, граммофон, кинематограф, становятся конкурентами привилегированной формы культуры – книги. Новые технологии – это своего рода улучшенные протезы памяти; они заключают в себе такой синестетический потенциал, перед которым книжная культура блекнет. К тому же эти новые технологии привлекают к себе массовую публику. Самоочевидность книги, поддерживаемая долгой традицией, теперь разрушается, и статус литературы подвергается сомнению. «Кино произведет настоящую революцию в писательстве», утверждал восьмидесятилетний Лев Толстой в 1908 году:

Это поход против старых способов литературного искусства. Атака. Штурм. Нам придется прилаживаться к бледному полотну экрана и холодному стеклу объектива. Понадобится новый способ писания. Я уже думал об этом и предчувствую надвигающееся[13].

В начале ХХ века писатели принимают этот вызов истории. Творчество Пруста, Музиля, Джойса, Манна, Броха, Дос Пассоса показывает, как модернистский роман превращается в утопический гезамткунстверк – форму, которая возникла из мечты об универсальном восприятии, способном преодоеть растущую в сфере современных медиа специализацию и восстановить в своих правах романную форму. Модернистский роман становится энциклопедией современной культуры, комментируя тем самым собственные возможности. Герой романа «Волшебная гора» рассматривает рентгеновские снимки, ходит в кинематограф, слушает грампластинки – эти занятия приводят к внедрению в текст романа своего рода иронических мини-эссе, и предполагается, что эти занятия должны релятивизироваться самой гигантской конструкцией романа. Модернистский роман взрывает собственные рамки в попытке создать художественную целостность.

5

Бейрут, лето 1989 года. Знаменитый американский писатель решил удалиться от мира. Его интеллектуальные произведения приобретают всё большую популярность, но творческий процесс застопорился, и теперь герой пребывает в поиске чистой, беспримесной реальности. Он решает оставить свой дом, который делит с двумя помощниками. Ему хочется убраться подальше от Нью-Йорка и издательского мира, да и вообще – подальше от США. Писателя зовут Билл Грей, и он – Ашенбах конца ХХ века.

Билл Грей живет отшельником. Точно как Томас Пинчон, он избегает публичности. Вот уже на протяжении тридцати лет он не позволяет фотографировать себя, и живет там, где его никто не найдет. Но внезапно Билл Грей решает вновь стать публичной персоной и ввязывается в грандиозную медийную драму. Он не публиковал ничего нового уже очень давно, и не ясно, стоит ли ждать чего-то в будущем. Известно, что у Билла есть готовая рукопись большого романа, над которой он работал на протяжении двадцати трех лет, но герой то и дело переписывает предложения, абзацы и целые фрагменты с одержимостью писателя, который чувствует, что рукопись «не дотягивает». Билл Грей кончился, и сам он это отлично понимает, но тем не менее каждое утро садится к столу и стучит на старомодной печатной машинке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Освобождение животных
Освобождение животных

Освобождение животных – это освобождение людей.Питер Сингер – один из самых авторитетных философов современности и человек, который первым в мире заговорил об этичном отношении к животным. Его книга «Освобождение животных» вышла в 1975 году, совершив переворот в умах миллионов людей по всему миру. Спустя 45 лет она не утратила актуальности. Журнал Time включил ее в список ста важнейших научно-популярных книг последнего столетия.Отношения человека с животными строятся на предрассудках. Те же самые предрассудки заставляют людей смотреть свысока на представителей другого пола или расы. Беда в том, что животные не могут протестовать против жестокого обращения. Рассказывая об ужасах промышленного животноводства и эксплуатации лабораторных животных в коммерческих и научных целях, Питер Сингер разоблачает этическую слепоту общества и предлагает разумные и гуманные решения этой моральной, социальной и экологической проблемы.«Книга «Освобождение животных» поднимает этические вопросы, над которыми должен задуматься каждый. Возможно, не все примут идеи Сингера. Но, учитывая ту огромную власть, которой человечество обладает над всеми другими животными, наша этическая обязанность – тщательно обсудить проблему», – Юваль Ной Харари

Питер Сингер , Юваль Ной Харари

Документальная литература / Обществознание, социология / Прочая старинная литература / Зарубежная публицистика / Древние книги
Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир
Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

Американский журналист Винсент Бевинс обнаружил, что между 1945 и 1990 годами США тайно поощряли программы массовых убийств коммунистов, диссидентов и невооруженных гражданских лиц и что только благодаря чудовищным репрессиям им удалось скорректировать в выгодную для себя сторону вектор политического развития сразу на нескольких континентах. Забытые даже местным населением события в Индонезии, когда политики и спецслужбы иностранной державы сознательно обучили своих союзников государственному террору, — ключ к пониманию и модель процесса, который позволил США выиграть холодную войну и создать американоцентричный мир.Полная историй конкретных людей и конкретных семей книга «Метод "Джакарта"» — документальное и убедительное объяснение того, какими средствами, какой кровью и при помощи какой ошеломляющей фальсификации исторической памяти целых народов победила общепринятая сейчас картина мира.Горькая правда Бевинса состоит не в том, что «Джакарта» случилась и больше никогда не повторится, но в том, что именно «Джакарта» сформировала наш мир и снова грядет: раз Америка действовала подобным образом, то и всем остальным тоже все дозволено. Круг насилия замкнулся, и разорвать его может лишь осознание подлинной истории.Для когоДля тех, кого интересует не только история победителей ХХ века, но и горький опыт проигравших — в тех областях, которые почему-то считаются второстепенными.

Винсент Бевинс

Публицистика / История / Зарубежная публицистика / Образование и наука / Документальное