Смерть экс-любовника

Клэй был ожесточен, неприятен и мучился от похмелья, но он был на стороне Джо. Поэтому он мне нравился. Я вычеркнула его из списка подозреваемых. Зачем ему надо было привлекать внимание полицейских к пистолету, если Дэвида застрелил он? Похоже, Клэй считал виновной Джен Ким, но полагался ли он на разумные доводы или просто был враждебно настроен по отношению к ней? Я попыталась представить, как миниатюрная продюсерша стреляет в Дэвида. Для того чтобы сделать это, ей пришлось бы встать на ящик из-под яблок, но я не сомневалась в ее возможностях.

Дядя Тео изучающе смотрел на меня с пассажирского сиденья.

– Конечно, подслушивать нехорошо, – сказав он так, словно у него был выбор, – но я понял, что Джо пустилась в бега.

– Плакаты «разыскивается» пока не напечатали, но моя подруга в опасности. Есть люди, которые считают, будто она убила нашего друга, продюсера мыльных опер.

– Мыльных опер? – переспросил дядя Тео. – Моя мать – твоя бабушка – несколько лет слушала такие программы, как она их называла, по радио, занимаясь стиркой. Я помню каток для глажения белья, органную музыку и медоточивый голос рассказчика. Я тоже слушал эти передачи, когда приходил из школы и ел хлеб с желе.

– Мне не нравится дневное телевидение, – вступил в разговор Пи-Би. – Кроме сериала «Под конец дня».

Я повернулась и взглянула на него:

– Ты смотрел его? В больнице?

– Да. В два часа. Это мое «мыло». – Мой брат начал детальный и невнятный пересказ сериала.

– Это очень похоже на «Часовых», – заметил Аполлон. – Я бы тоже хотел посмотреть «Под конец дня», но мама и тети смотрят в это время «Емерил».

– Сегодня мы его пропустили, – сказала я, – но, может, вы хотите посмотреть серии, которые будут показывать на следующей неделе?

Мы подбросили дядю Тео в Глендейл, а сами поехали на запад. Я повезла Пи-Би и Аполлона в Соломон-хаус по следующей причине: либо в этом месте есть нечто противоречащее фэн-шую, либо его посещают привидения, но я не могу оставаться в нем одна. А я должна быть там, потому что туда вернется Джо. Когда сможет это сделать.

Мой ключ все еще подходил к замку, и Пи-Би с Аполлоном устроились поудобнее у телевизора, словно прожили в этом доме немало лет. Я поставила им первый диск с «Под конец дня» и отправилась на кухню. Джо за последние три дня звонила Клэю, Джен, Руперту, Максу, Лори и Трише; вот и я им позвоню. Хотя вовсе не уверена, что это принесет какую-нибудь пользу. Убийца вряд ли скажет: «Да, Джо приходила ко мне сегодня и задавала вопросы, и поэтому я убил ее. Труп находится в багажнике моей машины». Но мои звонки вряд ли повредят делу. Я оставила сообщения Джен, Максу и Трише. Что касается Лори, художницы по костюмам, то по ее телефону мне ответила ассистентка и сказала, что Джо звонила вчера утром и спрашивала о париках.

– О париках?

– Из гримерной прислали несколько париков, и мы пришили их к спортивным шапочкам, чтобы снимать «спящих» людей. Я дала описание париков Джо. Не знаю, зачем оно ей понадобилось.

– А не пропадал ли недавно какой-нибудь парик?

– Забавно, – заметила ассистентка. – Я не знаю, но Джо тоже спрашивала об этом.

Из спальни донеслась музыкальная заставка к сериалу, и я вышла в коридор. На экране персонаж Трея Манджиалотти все еще пребывал в коме, а персонаж Шеффо хромал по комнате и пытался с ним поговорить. С минуту я смотрела на экран, словно меня могло посетить озарение, словно я могла получить какой-нибудь знак свыше, но, наверное, моей веры в возможность этого было недостаточно. И я все равно не стала бы полагаться на Бога, который решил бы поговорить со мной посредством дневного сериала.

Я вернулась в гостиную, чтобы собраться с мыслями. Кто представляет большую опасность для Джо – полиция и суд или же убийца? Если справедливо первое, то мне не надо ничего предпринимать. Если второе, то следует звонить, всем подряд, начиная с Национальной гвардии и кончая матерью Джо, которая сейчас в Хорватии, чтобы они помогли найти ее. Но где ее искать?

Я вернулась мыслями к человеку, который застрелил Дэвида. Если детектив Айк Борн столь же профессионален, как и департамент полиции Лос-Анджелеса – мне очень хотелось в это верить, – то должен идти по следам убийцы. Ели же он считает преступницей Джо, то она единственная, кто делает это, а Айк Борн, в свою очередь, идет по ее следам. Как и я. Но у меня больше зацепок, чем у него, или по крайней мере я знаю то, что неизвестно ему. Только бы правильно истолковать имеющуюся у меня информацию.

Я нашла визитную карточку Айка Борна и набрала его номер. К моему удивлению, детектив взял трубку. После первого же гудка.

– Детектив, это Уолли Шелли. Я забыла спросить об этом вчера, когда вы приходили с ордером на обыск: вы не хотите задать мне еще какие-нибудь вопросы?

– Нет, я считаю, мы получили от вас все нужные нам сведения. Спасибо, что спросили.

– Хорошо. Мне также интересно, является ли Джо единственной подозреваемой по делу об убийстве Дэвида Зетракиса. Вы можете говорить об этом?

– Почему вы спрашиваете?

Конечно, он ответил вопросом на вопрос. Как сделал бы психотерапевт.