Смерть экспертизы

Образование помогает нам осознать проблемы вроде указанной склонности и заполнить пробелы в наших знаниях, чтобы мы могли чувствовать себя увереннее и лучше. К сожалению, современная американская университетская система, и то, что студенты и их родители воспринимают ее, как заурядный предмет потребления, является в настоящее время частью проблемы.

В третьей главе мы обсудим, почему широкая доступность университетского образования – как это ни парадоксально – заставляет многих людей думать, что они стали умнее, когда на самом деле приобрели лишь иллюзорные знания, подкрепленные дипломом сомнительного достоинства. Когда студенты становятся ценными клиентами, вместо того чтобы быть учениками, у них сразу же повышается самооценка, но почти не прибавляется знаний. Хуже того, у них не развивается привычки к критическому мышлению, что позволило бы им продолжать учиться и оценивать разного рода сложные проблемы, которые им придется обдумывать и решать в качестве граждан своей страны.

Уважения к знаниям не стало больше – напротив, усилилось необъяснимое убеждение, бытующее среди американцев, что каждый из них так же умен, как любой другой. А это – отрицание образования, цель которого приучить людей, вне зависимости от того, насколько они умны или способны, учиться всю оставшуюся жизнь.

Современная эпоха технологий и коммуникаций дает возможность совершить гигантские скачки в приобретении знаний, но при этом она потакает нашим слабостям и усиливает их. Хоть Интернет и не единственный, кто виноват в гибели экспертного знания, но он – одна из главных причин происходящего, по крайней мере, в двадцать первом веке. В четвертой главе я исследую, каким образом самый главный источник знаний в человеческой истории со времен Гутенберга стал практически основой для нападок на традиционную систему знаний. Интернет это богатейшее хранилище знаний, но в то же время – средство распространения повальной дезинформации. Интернет не только отупляет многих из нас, он делает нас более жестокими: сидя в одиночестве за клавиатурой, люди склонны больше спорить, чем обсуждать, и больше оскорблять, чем слушать.

В свободном обществе журналисты должны быть в числе самых важных судей в большой неразберихе между невежеством и образованностью. А что происходит, когда граждане требуют, чтобы их развлекали, а не информировали? Эти насущные вопросы мы обсудим в пятой главе.

Когда мы хотим получить информацию, то доверяем средствам массовой информации, которые отделят факты от вымысла и сделают сложные темы понятными для людей, не обладающих массой свободного времени и силами, чтобы отслеживать все тенденции в нашем активном мире. Однако в эпоху информационного века профессиональные журналисты сталкиваются с новыми проблемами. И это не только почти неограниченное, по сравнению с опытом пятидесятилетней давности, эфирное время и газетная площадь под новости. Потребители ждут, чтобы все это информационное пространство заполнялось мгновенно и обновлялось непрерывно.

В этой сверхконкурентной медийной среде у редакторов и продюсеров уже не хватает терпения – или финансовых возможностей – позволять журналистам расширять и наращивать свою профессиональную компетентность или углублять знания относительно конкретного предмета. И нет никаких признаков того, что большинству потребителей новостей необходимо подобное. Экспертов зачастую низводят до производителей кадров дня или «броских цитат» – если вообще консультируются с ними. И каждый, кто вовлечен в информационную индустрию, знает, что если эти эксперты недостаточно симпатичны, или презентабельны, или способны развлекать публику, то переменчивая зрительская аудитория найдет менее утомительную альтернативу, просто кликнув мышкой или нажав кнопку телевизионного пульта.

Эксперты не непогрешимы. Они уже совершали ужасные ошибки с катастрофическими последствиями. Защищать экспертов в современной Америке означает неминуемо выслушивать бесконечный список этих катастроф и ошибок: талидомид, Вьетнам, «Челленджер», предупреждения о губительности привычки потреблять в пищу яйца. (Можете спокойно ими наслаждаться. Из списка вредных продуктов их исключили.) Эксперты, вполне понятно, возражают на это: делать подобные заявления равносильно тому, как если бы мы помнили одну-единственную авиакатастрофу и игнорировали миллиарды миль безаварийных перелетов. Возможно, они правы, но иногда самолеты действительно падают, и некоторые авиакатастрофы происходят из-за ошибок экспертов.