Смерть — это сон. Белая вдова

Когда же он стал размышлять о роли Неда Толмэна, то тут он пока что оставался в полной неопределенности. Ведь это именно Нед все время подстрекал его работать над диссертацией, посвященной исследованию гемофилии, это он вдохновлял его и не давал опустить руки в трудные моменты работы над нею, да еще и способствовал сбору необходимых Ларри материалов. Но разве такое поведение не означало прямого противодействия намерениям заговорщиц? Тут Ларри начал задумываться над тем, не является ли весь этот заговор причудливой фантазией, родившейся в опухшем от обжорства мозгу Мэйна Корнмэна?

Затем он вспомнил об убитой в здании биологического факультета ни в чем не повинной девушке, о совершенно сбитом с толку молодом человеке, который сам явился в полицию с повинной и признался в этом чудовищном преступлении, припомнил необычное поведение Долорес, припомнил тот невероятный разгром, который был учинен вчерашним вечером в его квартире, когда вся ее обстановка была буквально разодрана на части, не оставил без внимания и участие в сегодняшем совещании таких знаменитостей, как Фил Уиттэкер и в особенности Леон Бретт. Да, все это было достаточно реальным, чтобы от него отмахиваться.

Одна из гипотез, с шумом высказанных Мэйном Корнмэном во время этого его совершенно чудовищного обеда, была особенно ужасной. Он высказал предположение о том, что заговорщицы перешли к открытым действиям не потому, что слишком уж они опасались за уничтожение цивилизации в результате войны с применением атомных или водородных бомб, а потому что вплотную подошли к разрешению проблемы партеногенеза.

— Суть в том, — не допускающим возражений голосом констатировал он, — что если мне все-таки удалось хоть в какой-то мере выйти на верный след, ведущий к успеху в данном вопросе, то они могли вполне тоже выйти на один из таких следов самостоятельно в течение последних двадцати лет. Хотя я, возможно, и располагаю некоторыми чертами, которыми характеризуется научный гений, к несчастью, я наверняка не единственный гений, который имеется на земном шаре в настоящее время. Так же, как несмотря на очень популярное заблуждение, гениальность не является характеристикой, присущей исключительно представителям мужского пола.

Ларри весь аж съежился, вспоминая эти слова толстяка. Одной из наиболее наводящих ужас особенностью характера Мэйна Корнмэна была полнейшая неспособность и даже отказ позволить себе хоть на йоту принимать желаемое за достигнутое, притом даже в самых экстремальных обстоятельствах. Именно эта характерная черта приводила в трепет всех, кто с ним сталкивался. Он всегда громогласно провозглашал о том, что по его разумению, было правдой, независимо от того нравилось или не нравилось другим это утверждение истины в его понимании. И что было в высшей степени удивительным — так это то, что такая прямота создавала вокруг него атмосферу почти что безумия.

И тем не менее сам Ларри все больше и больше проникался мыслью о том, что толстяк, весьма вероятно, является одиноким островком благоразумия в обезумевшем во многих отношениях мире.

Затем он снова в мыслях своих возвратился к Иде, к ее душевной тонкости и преданности, к ее не такой уж бросающейся в глаза красоте, которая на самом деле была куда больше, чем просто красота, к своим собственным намерениям сделать все возможное, чтобы сгладить те неприятности, которые он, должно быть, причинил ей. Он все еще продолжал думать об Иде, когда шел из лифта в свою квартиру и обнаружил дверь в нее приоткрытой.

По всей вероятности, именно по этой причине он приостановился на пороге и, часто-часто мигая глазами, стал откровенно глупо смотреть на Тони Лоринг, которая сидела на полу, скрестив ноги, зашивая один из порванных чехлов, которыми до вчерашнего разгрома прикрывалась наиболее изысканная мебель. В конце концов Ларри произнес:

— Эй! Разве тебе полагается заниматься этим? Каким образом ты проникла в квартиру?

— Дверь была открыта. Кроме того, девушка ведь должна быть чем-нибудь занята, когда мужчины нет в доме, — приветливо произнесла Тони. Затем немножко нескладно поднялась — результат продолжительного нахождения в одной и той же неудобной позе, — совершила пируэт и показала ему результаты своей работы. — Ну, что ты теперь скажешь, незнакомец?

— Потрясающе! — воскликнул Ларри и крепко обнял и поцеловал девушку, даже несмотря на все те мысли об Иде, которые не выходили у него из головы. Фактически, благодаря усилиям Тони, большая часть внешних повреждений, произведенных вчерашним взломщиком, теперь была исправлена.

— Боюсь, что тебе все-таки придется заказать новую кровать, — с притворной застенчивостью произнесла девушка. — Похоже на то, что ее уже не удастся отремонтировать.

Ларри улыбнулся. Она подняла взор на него и, отбросив назад пышную копну своих светло-каштановых волос, произнесла:

— Значит, ты теперь не сердишься на меня за то, что я пришла сюда и по собственной инициативе кое-что здесь сделала?