Смерть — это сон. Белая вдова

— Разумеется, — согласился Ларри. Он был голоден, как волк, но сейчас его желание встретиться с легендарной Аделаидой Стивенс превозмогло чувство голода. Поэтому, быстро помывшись с дороги, он и Ида вскоре уже шагали по дорожке, вившейся между бугенвилий и других различных кустарников, украшенных яркими цветами, очень напоминавшими райских птиц и переливавшимися всеми цветами радуги, между других самой разнообразной формы экзотических растений, названий которых Ларри даже никогда и не знал, по направлению к продолговатому белому навесу, почти полностью спрятавшемуся в узкой лощине, откуда раздавались то и дело какие-то странные, шлепающие звуки, перемежавшиеся случайными женскими выкриками.

На крутом обрывчике, выходившем на треугольной формы корт для игры в джай-алай (игра, проводящаяся на специальном корте между двумя или четырьмя участниками, с мячом и гнутой плетеной корзинкой-ловушкой, пристегнутой к правому запястью — примечание переводчика), сидела кучка белых женщин в купальных костюмах или в шортах и бюстгальтерах. Многие из них, завидев Иду и Ларри, заулыбались и приветствовали их кивками головы, одна или две даже сказали «Привет, Ида!», но все они продолжали при этом внимательно следить за тем, что происходит на корте. Ларри стал озираться вокруг себя в поисках хотя бы еще одного мужчины среди зрителей, но уже всего лишь через несколько секунд почувствовал себя очень неуютно — он оказался чем-то вроде гостя на девичнике.

Единственный другой мужчина, попавший в его поле зрения, находился на игровой площадке — невысокий, стройный, невероятно проворный мужчина с черными усами в берете и продолговатой корзинкой для игры в джай-алай на руке. Когда Ларри усаживался среди других зрительниц, он очень высоко подпрыгнул, чтобы перехватить быстро летящий мяч и вернуть его к передней стенке, отстоявшей на расстоянии метров шестьдесят, если не больше.

— Прекрасно, Эстебан! — выкрикнула кто-то из болельщиц.

Но у Эстебана было очень мало времени для того, чтобы наслаждаться зрелищем своего впечатляющего броска. Его соперник быстро рванулся вперед, поймал теряющий первоначальную скорость мячик и швырнул его с немалой силой о стенку, отскочивши от которой тот пролетел высоко над головой Эстебана и упал позади него у противоположной стенки.

Ларри не верил своим глазам — соперником Эстебана была женщина, стройная, загорелая женщина с выцветшими от длительного пребывания на солнце волосами, с фигурой девушки лет двадцати — двадцать трех, не больше, и с лицом, которое свидетельствовало о долгой прожитой жизни лишь некоторыми морщинками, появившимися на нем скорее вследствие жизненного опыта, а не возраста этой женщины.

— Вот так-то, Эстебан, — явно довольным тоном произнесла женщина. — И при этом я не смошенничала.

— Бабушка — телекинетик, — простодушно призналась Ида. — Бывает, она прибегает в игре к кое-каким трюкам. Эстебана это приводит в неописуемое бешенство.

— Значит, это и есть твоя бабка? — спросил Ларри, едва не выронив от изумления на пол свою нижнюю челюсть.

— Моя бабушка, — не без гордости поправила его Ида. И, отметил про себя Ларри, у нее были все основания для того, чтобы ею гордиться. Такая бабушка, как Аделаида Стивенс, была чем-то из ряда вон выходящим! Подумать только, изумился Ларри, как же это можно ненавидеть такую женщину? Теперь ему стали более понятными некоторые особенности поведения Мэйна Корнмэна, которые до сих пор сбивали его с толку…

Они позавтракали вместе с Аделаидой Стивенс на залитой солнцем полуоткрытой террасе с низкой крышей, примыкавшей к дому. Когда завтрак закончился, эта потрясающая бабушка закурила сигарету и изучающе стала разглядывать сначала Иду, затем Ларри. Она все еще оставалась, отметил про себя Ларри, потрясающе красивой женщиной, но не просто женской красотой, но и силой своего характера и быстрым умом, что в сочетании с красивыми чертами далеко превосходило чисто внешнюю красоту.

— Мне не нужно, — сказала она, — спрашивать у вас, дети мои, почему вы оказались здесь. Все, что я хотела бы сказать вам — это то, что я одобряю ваш брак. Ларри, вы причинили мне некоторые хлопоты, правда, вы должны знать об этом, совершенно неумышленно с вашей стороны. Что же касается Иды, я уверена в том, что она знает о тех чувствах, что я к ней питаю. А теперь, Ида, извини меня, пожалуйста, но мне хотелось бы немножко поболтать с Ларри наедине.

Ида посмотрела на свою бабушку и произнесла спокойно:

— Если только Ларри сам не захочет, чтобы я вас оставила, то я предпочитала бы послушать вас вместе с ним.

Ларри крепко сжал ее руку, лежавшую на столе. Миссис Стивенс поглядела на них обоих, затем слегка пожала своими бронзовыми от загара плечами и предупредила:

— Я полагаю, тебе самая пора узнать правду про себя, Ида. Ларри определенно имеет право знать это.

— Ничуть не большее, чем она сама, — произнес Ларри.