Смерть Гитлера

Все это время наши собеседники постоянно кормили нас обещаниями. «Да, конечно, мы одобряем такие исследования, череп? зубы? Вы этого хотите? Приходите, мы вас ждем!» Таинственные аббревиатуры (ГА РФ, МИД, ЦА ФСБ…), административные тонкости, неясность иерархических порядков, мы-то думали, что приручили их всех. Мы терпеливо относились к разногласиям, возникавшим между ними, к проявлениям их корпоративных амбиций. Мы смиренно переживали даже неожиданные потери некоторых из тех, с кем были в контакте. Потери как в прямом, так и в переносном смысле, так как один из сотрудников, кто сочувствовал и помогал нам в ГА РФ, скончался от инфаркта зимой 2017 года.

Постоянно мы чувствовали, что, когда открывалась одна дверь, захлопывалась другая. Но это было не так уж и важно, ибо у нас не было выбора. Ведь последние останки Гитлера, или так называемые его останки, находятся в России. И нигде больше. Этот бесспорный факт делает их обладателей хозяевами положения и дает огромную власть руководителям российских ведомств. Власть решать, кто может их изучить. Кто и когда.

И так продолжается с 5 мая 1945 года, с того момента, когда в саду канцелярии Третьего рейха бойцы Красной армии обнаружили предполагаемый труп Гитлера. Мы догадываемся, что за эти более семидесяти лет мы далеко не первые, кто пытается уговорить Москву. Все эти ухищрения, чтобы расположить к себе тех, от кого зависит решение, мы с Ланой называем «танец живота». Как и в знаменитом восточном танце, при этом мы должны улыбаться, постоянно улыбаться, несмотря на бесцеремонное и необязательное отношение тех, с кем имеем дело. Несмотря на то что они систематически не соблюдают время назначенных встреч, то дают допуск, то отменяют его в последнюю минуту…

Нам остается лишь самим сохранять спокойствие, пытаясь при этом разогреть у представителей другой стороны желание, желание допустить нас к этим историческим артефактам. Это окольный путь, но ведь мы просители. Были другие до нас, кто прошли через это Кавдинское ущелье[63]. И гораздо более знаменитые.

ВОЕННАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ В ГЕРМАНИИ(США)

Начальник разведывательной службы АПО[64]

742

8 января 1946 года

Дорогой генерал!

Имею честь передать Вам фотокопии следующих документов:

письмо Мартина Бормана адмиралу Дёницу;

свидетельство о браке Гитлера и Евы Браун;

личное завещание и политическое завещание Гитлера.

Эти документы были недавно обнаружены в американской зоне. Наши эксперты по документам установили, что они, несомненно, подлинные.

Я уверен, что эти документы будут интересны Вам и Вашим сотрудникам.

Примите заверения в сердечной дружбе,

Искренне Ваш,

Т.Д. Кениг

полковник, временно исполняющий обязанности начальника разведслужбы Управления главного штаба

Генерал-майору А. СИДНЕВУ

Центральная комендатура,

Луизенштрассе, 58, Берлин

Начиная с союзников, уже в мае 1945 года. В то время в Берлине англо-американо-французские штабы пытались задобрить своих советских «коллег», чтобы получить от них информацию о Гитлере. Они щедро предлагали им секретные документы. С надеждой получить что-то взамен.

Подчеркнуто дружелюбный тон письма, направленного одним руководителем спецслужбы другому, не вписывается в тогдашнюю реальность. В Берлине отношения между союзниками и советскими представителями ухудшились уже в начале 1946 года. Русские отказываются делиться своими данными по делу Гитлера, и окончательная точка разрыва неотвратимо приближается. Американский полковник Кениг не может этого не знать. Его письмо выглядит как последняя попытка примирения, как протянутая рука.

Примирения, которое нисколько не волнует сурового Алексея Сиднева. Этот советский генерал тридцати девяти лет, представитель Смерша, а затем НКВД в Берлине, уже отчасти знаком с документами, переданными американцами. В частности, с завещаниями Гитлера. Англичане ему прислали их неделю назад. Вероятно, это была инициатива, о которой англичане не поставили в известность своих американских друзей.