Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

Наискосок через поле группа гуськом двинулась по направлению к морю. Глаза Тавернье привыкли к темноте, к тому же небо сплошь усеяли звезды и слабо светил молодой месяц, поэтому можно было различать дорогу и без помощи прибора ночного видения. По знаку впереди идущего группа припала к земле, а затем по новому знаку стремительно перебежала дорогу. Где-то в ночи послышался шум мотора патрульного джипа и, постепенно удаляясь, затих. Под ногами стали все чаще попадаться камни, затем отряд вступил в полосу поросших кустарником прибрежных скал. Петляя между валунами и скальными выступами, спотыкаясь о камни и корни кустов, раздирая себе кожу о колючки, Тавернье вслед за Корсаковым по еле заметной тропе поднимался все выше и выше. Наконец Корсаков вышел к невысокой каменной стене, ухватился за ее край, подтянулся и взлетел наверх. Оттуда он протянул руку Тавернье. Увлекаемый мощным рывком, француз оказался на неровной площадке, увенчивавшей мощный утес. Далеко внизу серебрилась пена волн, лениво облизывавших блестящие валуны. Волны шумели, словно совсем рядом, с глухим громыханием ворочая камни, и Тавернье на миг захотелось прилечь и забыться здесь же, у края обрыва. Легкий лязг заставил его обернуться. Корсаков вынимал из рюкзака какие-то никелированные железки, тускло поблескивавшие в лунном свете, и мотки веревок.

— Вам  не  приходилось  заниматься   альпинизмом? — с улыбкой поинтересовался он, заметив недоуменный взгляд Тавернье.

— Вы что, хотите сказать, что нам придется спус каться вниз по веревке? — с ужасом спросил Шарль. Корсаков ничего не ответил, продолжая разбирать веревки, а его солдаты деловито укрепляли в камне костыли. Через несколько минут веревки, по всей длине снабженные узлами, полетели вниз.

— Мне будет потруднее, чем вам, — сообщил Корсаков. — Я спущусь первым, посажу вас в лодку, подожду, пока ваше судно не снимется с якоря, а потом мне придется подниматься наверх по той же веревке. Все удобные подходы к морю охраняются войсками. А вы что, надеялись отчалить с курортного пляжа на прогулочном катере?

— Нет, но... — пробормотал Шарль, перекрестился и принялся попрочнее прилаживать у себя на спине чемоданчик с камерой и кассетами. Тавернье еще раз посмотрел вниз, вздохнул и произнес:

— На войне как на войне.

— Двум смертям не бывать, а одной не миновать, — добавил по-русски Корсаков и тут же для Тавернье перевел эту фразу на французский.

— Типичный восточный фатализм, — огрызнулся тот, и оба рассмеялись. Перед самым спуском Тавернье лихорадочно придумывал способ, позволяющий при падении с подобной кручи ограничиться минимальным числом переломов. Он решил в случае чего изо всех сил цепляться за все колючки, растущие на склоне, поскольку ободранные руки вылечить легче, чем сломанный позвоночник. В глубине души он сознавал всю глупость и беспомощность такого рецепта, но просто положиться на судьбу не желал. Однако спуск против ожиданий прошел легко: рукам в перчатках было удобно держаться за многочисленные узлы на веревке, а сама веревка держалась вверху вполне надежно. Тавернье удалось ни о чем не думать, что крайне важно в подобных ситуациях, а также не смотреть вниз. Стукаясь боками об отвесный склон, он перебирал руками узлы, пока у него не заныли мышцы. Только тогда он глянул вниз и, обнаружив, что висит в полуметре над прибрежной галькой, отпустил веревку. Камни, на которые он спрыгнул, щелкнули совсем негромко, однако Корсаков на утесе ухитрился расслышать этот слабый звук.

— Идиот, щелкопер несчастный, — злобно про . шипел он и, обращаясь к Шарлю, скомандовал: — Теперь вы, марш!

— Тупой солдафон, — буркнул Шарль себе под нос, но достаточно внятно, ухватился за веревку и сполз с кромки откоса. Корсаков в задумчивости по-тер переносицу. С высоты были хорошо видны огни судов: некоторые из них неподвижно висели в темной бесконечности, некоторые двигались, и по скорости их движения Корсаков определил, что некоторые из огней обозначают сторожевые катера.

— Н-да, что-то оживленно сегодня на море... — пробормотал он и обратился к своим солдатам: — Группа прикрытия — марш вниз! Я спускаюсь последним. Когда спущусь, поднимайте веревку, собирайте снаряжение и уходите.

— А как же вы, команданте? — спросил кто-то.

— Я отправлюсь с ними на корабль. Так мне будет спокойнее. Слишком много патрулей сегодня в море.