Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

Пригибаясь, его люди начали перебегать на катер. Двое из них тут же вооружились автоматами убитых пулеметчиков. Двух других Корсаков приставил к пулемету, а сам осторожно приблизился к надстройке над спуском в машинное отделение и прокричал вниз:

— Эй вы там! Вылезайте и сдавайтесь, иначе мы подожжем катер!

— А нас не расстреляют? — донесся голос снизу.

— Ты еще будешь торговаться! — рассвирепел Корсаков. — Если не вылезете, то вам уж точно конец!

— Не стреляйте, мы поднимаемся! — после некоторого раздумья сообщил голос.

Вылезших наверх мотористов уложили ничком на палубу, а двое матросов с баркаса спустились в машинное отделение.

— Осторожно, — крикнул им вслед Корсаков, — сразу же задрайте люк в переборке! Внизу еще есть их люди!

Корсаков внезапно увидел перед собой Тавернье и Шарля.

— А вы что здесь делаете? — зарычал он. — Какого черта путаетесь под ногами? Вся эта мясорубка — из-за вас, так не хватало еще, чтобы вас пристрелили. Спрячьтесь куда-нибудь ненадежнее, и чтобы до конца заварухи я вас не видел!

Повернувшись к пулеметчику, Корсаков сделал ему знак рукой, и тот выпустил очередную длинную очередь по изрешеченной надстройке. Под прикрытием огня Корсаков с двумя партизанами подбежал к надстройке, выпустил последние остававшиеся в магазине «узи» патроны во входной проем и сам ворвался внутрь. Под ногами у него захрустело битое стекло, зазвенели стреляные гильзы. На полу рубки распластался труп, а сам пол был скользким от крови. Отбросив бесполезный уже автомат, Корсаков вытащил из-за пояса «кольт» и осторожно взобрался по лесенке вверх на наблюдательный мостик. Эта верхняя часть рубки была почти полностью снесена шквальным огнем, и на ее полу тоже лежал мертвец. Обведя с возвышения взглядом горизонт, Корсаков не увидел ни огонька и спустился в рубку. Оттуда лесенка вела вниз, но упиралась в закрытый люк. Корсаков выстрелил в крышку люка и крикнул:

— Эй вы, внизу! Предлагаю сдаться, в противном случае зажгу судно вместе с вами! Если не будете валять дурака, возьмем вас с собой и высадим по другую сторону границы!

Залязгал замок открывающегося люка, и снизу полезли остатки экипажа — всего-навсего три человека. Корсаков со всеми предосторожностями осмотрел внутренность катера, но обнаружил только пару автоматов, ящик гранат и ящик сигнальных дымовых шашек. Последняя находка порадовала его больше всего. Он приказал своим людям перетащить ящики на баркас и закинул за спину оба автомата. Захваченный катер ему понравился: он был куда просторней рыбацкой скорлупки, да вдобавок имел такую неоценимую вещь, как пушка.

— Ну, что там внизу? — спросил он, вернувшись на баркас, у партизана, караулившего люк.

Тот пожал плечами:

— Сперва начали стрелять в люк, но когда я пальнул в ответ, притихли. Так что пока там тихо.

Корсаков достал из ящика дымовую шашку и зажег ее, стволом автомата приподнял крышку люка и сбросил шашку вниз. Через полминуты изо всех щелей палубного настила повалил густой ядовито-зеленый дым. Еще через минуту голос снизу в промежутках между приступами надрывного кашля прокричал:

— Не стреляйте! Мы сдаемся!

— Раньше надо было сдаваться! — мстительно произнес один из партизан и, тронув Корсакова за рукав, попросил: — Команданте, разрешите мне их расстрелять!

— Ну вот еще! — фыркнул Корсаков. — Какой в этом смысл? Люди просто выполняли свой долг. Заберем их с собой, а потом обменяем на кого-нибудь из наших.

— Они бы нас не пощадили, команданте, — возразил партизан.

— Хочу напомнить: на войне не принято расстреливать пленных, зато принято расстреливать за споры с командиром, — сказал Корсаков. — Итак, слушайте мой приказ: проверьте, может, кто-нибудь на носу еще жив, тогда перевяжите его и спустите вниз. Этих, — показал Корсаков на пленных, понуро застывших около люка, — перевести на сторожевик и запереть в каюте вместе с теми, кого взяли там, кроме мотористов. Охранять их будешь ты, — приказал Корсаков кровожадному партизану. — За их здоровье и жизнь ответишь головой. Ты и ты — будете присматривать за их мотористами, потому что их судно мы заберем с собой. Наши мотористы пусть переходят обратно сюда. Ты пойдешь со мной на сторожевик — там надо основательно прибраться в рубке. Мсье Шарль, — перешел Корсаков на французский, — наведайтесь-ка вниз, посмотрите, в порядке ли ваш груз, — остальное меня меньше волнует.

Шарлю, похоже, тоже не терпелось проверить сохранность материалов — с такой готовностью он кивнул и бросился в люк. Через минуту снизу донесся его голос, полный облегчения:

— Все в порядке! Они вскрыли тайники, но ничего не тронули, кроме оружия. Правда, там все залито кровью — она до сих пор капает сверху.

— Мсье Тавернье, — любезно сказал Корсаков, — простите, но мне некого больше попросить навести порядок в нижних помещениях. Придется вам заняться этим делом. Ведро вон там, если его ненароком не продырявили.