Смерть и дева. Эхо незнакомцев

— Он судит, если команда и без него справляется. А если он выходит играть, тогда судит доктор Бэзил, а если доктор на поле, тогда кто-нибудь из нас надевает длинный белый халат и продолжает не засчитывать очки команде гостей.

— У вас, похоже, все просчитано.

— Приходится, сэр. Те, другие, они ведь тоже привозят с собой судью. Никто не уступит просто так, за здорово живешь.

Он ушел, а Том съел хлеб с маслом и налил себе вторую чашку чаю. Потом поднялся, наскоро принял чуть теплую ванну и явился к сетке в семь тридцать три. Сэр Адриан выразительно взглянул на свои часы.

От посещения церкви Том рассчитывал увильнуть, но его работодатель на этот счет оказался непреклонным. На словах посочувствовал, на деле приструнил.

— Я знаю, как вы, молодежь, относитесь к посещению церкви, но позволить себе нанести оскорбление викарию не могу. Его бита — лучшая из всех, какие у меня есть, без исключения (если только вы его не затмите), и толкать его под руку я не намерен.

Тренировочных сеток здесь было три. Тому, Триппу, сэру Адриану и юному Джону досталась первая, Дереку, Уолтерсу, Инчу и Коттону — вторая, а третья — Пэрришу и Генри. В третьей сетке битой никто не орудовал. Генри защищал калитку, а Пэрриш, которого время от времени подменяли Джон и сэр Адриан, бросал йоркеры, гугли и угловые в никем не защищаемые стойки, пока его не звали в какую-нибудь из других сеток к бэтсмену или не отпускали перевести дух.

Сомнений не вызывали два момента. Первым было то, что сэр Адриан сколотил команду, способную заявить о себе на первенстве графства. Сам он был сильным и надежным бэтсменом и искусным медленным боулером. В лице Пэрриша он нашел одного из самых сокрушительных быстрых боулеров, каких когда-либо видел Том, — человека, который умел так же точно рассчитывать длину броска и чередовал свои подачи самым неожиданным и разумным образом. (Том узнал позднее, что Пэрриш наверняка стал бы профессиональным крикетистом, если бы не истерические протесты его матери, уверенной, что играть за деньги — грех.)

Дерек, хотя ему недоставало веса и силы его деда, в роли бэтсмена держался стильно и грациозно, демонстрировал превосходный набор ударов и умение к месту пользоваться каждым из них. Вместе с тем он мужественно противостоял весьма устрашающим подачам Пэрриша. Юный Джон, умеющий запускать мяч в полет всеми мыслимыми способами, не раз заставлял его нервничать, но Дерек, играя против него, оказывался прав чаще, чем ошибался.

Второе, что заметил Том, — сэру Адриану, если капризная удача отвернулась от него, свойственно впадать в отчаяние, но это не особенно обеспокоило Тома. Он доказал это, без обид приняв брюзгливые и желчные замечания сэра Адриана, когда против Джона он упустил верный и легкий мяч, а потом еще раз, когда отбитый мяч Джона застал его врасплох. Тому показалось, что сэр Адриан с явным подозрением воспринял его невозмутимое отношение к упрекам, которые он слышал каждый раз.

Завтрак и трубка после завтрака были более чем кстати, когда тренировка закончилась, но ровно без двадцати одиннадцать сэр Адриан вызвал его и велел отправляться в церковь. Том не возразил даже, когда его вместе с Дереком подтолкнули в ту сторону, откуда слышался звон колоколов.

Приход был примечательно большим для деревенской церкви. Викарий производил впечатление ученого и спортсмена. Проницательные глаза поблескивали на его худом лице аскета, тонкие руки, обхватившие выступающие края кафедры, были явно сильными и крупными. Даже двигался викарий с грацией военного, и плечи, которые не скрывало его облачение, отличались шириной.

— Для пары сотен очков — в самый раз, — пробормотал Том, когда в разгар службы Дерек шепотом спросил, какого он мнения о «Везунчике» Блэке.

— Само собой, сэр, — продолжал шепотом Дерек, довольно улыбаясь от такого ответа, — в воскресенье все, кто приходит в церковь, молятся за команду. Очень мило с их стороны, сэр, не правда ли?

На его лице по-прежнему играла девичья улыбка, церковным гимнам он подпевал высоким и нежным альтом, за который Тому стало неловко. Однако домой на обед они вернулись друзьями. Как только обед завершился, сэр Адриан напомнил Тому, что остатком дня он может распоряжаться по своему усмотрению.

— Чай, если захотите, вам подадут в любое время и в любом месте, — продолжал сэр Адриан. — Достаточно только позвонить Уолтерсу. Летом по воскресеньям ужин в девять. Допоздна не засиживайтесь. Завтра утром в десять мы играем с командой лорда Авердона. Заурядный матч. Товарищеский, ничего более. Выиграем, проиграем, сыграем вничью — никакой разницы. Если какой-нибудь мяч покажется вам слишком быстрым или опасным, даже близко к нему не подходите. В четверг мне не нужны синяки на боках, руках или еще что-нибудь в этом роде.

На следующий день игра доставила Тому огромное удовольствие, хоть он и заслужил гневный взгляд от своего неуживчивого и целеустремленного хозяина — за то, что взял мяч, поданный ему под левую руку, хотя ожидалось, что бэтсмен отобьет его подальше.