Смерть и дева. Эхо незнакомцев

Утром в четверг на неделе, когда мисс Кармоди объявила, что они должны уехать, было решено съездить на один день в Дорчестер.

Миссис Брэдли пошла их проводить, и последнее, что они с Лорой увидели, была вспышка августовского солнца на запасном колесе на задней двери автомобиля, свернувшего в конце улицы.

Мисс Кармоди больше не упоминала Конни, и едва машина скрылась за поворотом, как миссис Брэдли уже стояла в телефонной кабинке в вестибюле отеля и звонила в Уондлес-Парва. Ко времени ланча Конни Кармоди, привезенная верным Джорджем, шофером миссис Брэдли, была в «Домусе».

— Итак, — начала миссис Брэдли, — где твоя работа?

— В Льюисе, и я должна приступить в понедельник. А до этого я должна обхитрить дядю Эдриса.

Ближе всего к Льюису Конни подобралась, будучи в Брайтоне, а в Брайтоне она провела всего день. Миссис Брэдли позвонила в лондонскую квартиру мисс Кармоди, дабы удостовериться, что она и Тидсоны не обманули ее, а действительно уехали на весь день. Не получив ответа, она решила, что все будет хорошо.

Сразу же по окончании ланча она усадила Конни на заднее сиденье автомобиля, сама устроилась рядом с ней, помахала костлявой рукой «трем мушкетерам», собравшимся у парадного входа гостиницы, откинулась на спинку сиденья и приказала Джорджу трогаться.

В Льюис они приехали через Петерсфилд и Мидхерст, и миссис Брэдли и Конни зашли в гостиницу на Хай-стрит. Выпив кофе, они, по предложению миссис Брэдли, отправились на прогулку и, спускаясь с крутого холма, миновали позади южную часть города и пересекли главную магистраль у подножия склона, прошли по неровной дорожке, мимо мемориала, поднялись к полю для гольфа и отправились еще дальше.

На уже скошенном поле они присели отдохнуть, и после непродолжительного молчания, во время которого они любовались видом, миссис Брэдли заговорила:

— А теперь к делу. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь.

— О чем?

— Во-первых — о твоих родителях, во‐вторых — о себе, в‐третьих — о мистере Тидсоне, в‐четвертых — о твоей тете, в‐пятых — о призраке, в‐шестых…

— О боже! — вскрикнула Конни, краснея, а затем бледнея. — Я не могу все это даже запомнить!

— Конечно, можешь. Все названо в логической последовательности, которую тебе первой следовало бы заметить самой. Ты даже сама сможешь, если пожелаешь, назвать мне шестой пункт.

— Да, — проговорила Конни, — думаю, могу. Вы имеете в виду Рональда.

— Что ж, в таком случае, я имею в виду Рональда, хотя я бы подумала, что имею в виду Прис-Гарвардов. Разве при мне упоминали не это имя?

Конни с перепуганным видом кивнула, но пробормотала, что собирается жить с Рональдом, что бы кто ни сказал, и что пусть ее родственники, и миссис Брэдли тоже, не лезут не в свое дело.

— Ясно. Этот молодой человек имеет свои средства, как я понимаю.

— Он художник, — вызывающе объявила Конни. — Я ходила на его выставку в Лондоне.

— Уверена, она была очень успешной, — сказала миссис Брэдли.

— Ну да, — с сомнением ответила Конни. — Наверное. Она состоялась в Пимлико[53]. Была какая-то «Загадка Пимлико»? Кажется, я что-то об этом слышала, хотя… — она неубедительно хихикнула, — боюсь, это вызывает у меня мысли только о сосисках. Была «Загадка Пимлико»?

— Да, очень жестокое убийство[54]. Интересно, ты, случайно, не в Пимлико родилась?

— Конечно, нет! — от неожиданности призналась Конни. — Я думала, вы знаете, что я родилась в этих краях, рядом с Алресфордом.

— Я так и думала. Продолжай.

Глава 14

Это случилось как-то днем, около полудня; направляясь к своей лодке, я был чрезвычайно удивлен, увидев на берегу след босой ноги человека…

Даниэль Дэфо. «Робинзон Крузо»

— Мои отец и мать умерли, — не выдавая своих чувств, говорила Конни, — когда мне было шесть лет, и до тринадцати я жила в семье Прис-Гарвардов. Разумеется, они довольно богаты, но мой отец тоже был богат до банкротства, случившегося в тридцать первом году. Мне тогда было только четыре. Прис-Гарварды наняли для меня гувернантку, и мой маленький двоюродный брат Артур тоже был ее подопечным, пока мне не пришлось уехать жить к тете Присси, а его не отправили в начальную школу.

— Значит, он намного младше тебя?

— На самом деле не так уж и намного. Всего на три года. Но он был сильно избалован, а из-за этого развился не по годам и казался даже старше своих лет.

— Единственный ребенок, я полагаю?

— О да, хотя со мной обращались, как с его сестрой, пока полковник Прис-Гарвард не умер. Тогда-то меня и приютила тетя Присси, потому что миссис Прис-Гарвард меня выгнала. Она сказала, что вообще-то я ей не родственница и она не расположена нести за меня ответственность. Для меня это стало страшным ударом. Мне казалось, что я никогда от него не оправлюсь.

— Значит, такая перемена тебе совсем не понравилась? — уточнила миссис Брэдли, с интересом отметив невыразительность повествования.