Смерть и фокусник

Барменша жестом указала на отдельную комнату (она знала Флинта и кто ему нужен). Он прошел через низкий дверной проем в соседнее помещение, где на половицах перед незажженным камином были искусно расставлены старые кресла. Изъеденная молью голова оленя глазела со стены над камином.

Джозеф Спектор сидел в одиночестве, рассеянно перебирая колоду карт. Флинт сел напротив него.

– Выглядите изможденным, – сказал старый фокусник, не поднимая глаз. – Похоже, утром вы не брились.

– Я работаю с полуночи.

Взгляд Спектора метнулся вверх:

– Кого-то убили, не так ли? Кто-нибудь, кого я знаю?

– Психиатра. Доктора Ансельма Риса.

– Рис мертв? И кто его убил?

Флинт сложил пальцы домиком. Так он делал, чтобы показать, что настроен серьезно:

– Как вы думаете, почему я сижу перед вами?

– Понятно… – Спектор откинулся назад, вытянув руки над головой. Костяшки его корявых пальцев хрустнули, как сучья. Он зевнул. – Рассказывайте.

Флинт подробно изложил события предыдущего вечера. Он нарисовал детальные образы главных действующих лиц: Лидия Рис и Маркус Боуман, экономка Олив Тернер и актриса Делла Куксон.

Когда они впервые встретились несколько лет тому назад, инспектор Флинт отнесся к Спектору с настороженностью, которую он проявлял к ловким мошенникам. В конце концов, Спектор был известным приверженцем темной стороны жизни и мог похвастаться одной из самых полных библиотек по преступному и сверхъестественному. Но именно эта «инаковость», окружавшая Спектора, делала его идеальным партнером в случаях «невозможных» преступлений. Полезный элемент знакомства с фокусником – это изучение того, как делаются фокусы.

Он никогда бы не назвал себя затворником, но в эти дни Спектор, как правило, ограничивался всего лишь несколькими злачными местами. Сколько себя помнил, он жил в любопытном, приземистом домике на Джубили-Корт – куче кирпичей, слегка отдававшей готикой, которая, когда в ее окнах горел свет, казалась похожей на череп с подсветкой. Но чаще всего его можно было встретить здесь, в закутке «Черной свиньи», плохо освещенного паба с низкими балками, навесами на окнах, не говоря уже о медных кранах и бурчащем старом пивном насосе за баром. Кто-то назвал бы его мрачным, но как известно любому фокуснику, отсутствие света – лучший союзник.

– Хорошо, – кивнул Джозеф Спектор. – Итак, экономка Олив Тернер, мы ей доверяем?

– Да. Доверяем.

– Почему?

– По нескольким причинам. Первая: она ничего не выигрывала от убийства доктора Риса. В его завещании для нее нашлась лишь символическая сумма. Вряд ли из-за этого стоило убивать. Второе: она работала в доме всего пять месяцев. Я не думаю, что этого времени достаточно, чтобы зародить смертельную неприязнь. Мы твердо установили, что она и доктор Рис никогда не встречались до того, как Рис обосновался в Англии этой весной. И третье, – продолжал Флинт, – и для меня это решающий момент: Делла Куксон приехала в дом после убийства. И Олив впустила ее. Если бы она только что убила своего работодателя, как вы думаете, стала бы она делать что-то подобное?

– Справедливо. Первые два пункта бессмысленны, а вот третий имеет некоторый вес. А что насчет этой запертой комнаты? Давайте подробности.

– Туда можно попасть двумя способами. Через дверь и через французское окно. Оба были заперты изнутри.

– И все?

– Да. Поверьте мне, мы осматривали эту комнату несколько раз.

– Никаких следов оружия?

– Никаких.

– И двери никак не могли быть заперты снаружи?

– Никак. В обоих случаях ключ был в замке.

– Есть вероятность того, что с окном произвели какие-то манипуляции?

– Нет. Насколько я понимаю, Ансельму Рису перерезали горло в идеально закрытой комнате.

Джозеф Спектор улыбнулся:

– Мой любимый вид преступлений. Есть еще какие-нибудь примечательные особенности комнаты, о которых я должен знать?

– Ничего необычного. Стол. Книжные полки. О, и сундук.

– Что за сундук?

– Большой деревянный. Но его обыскали. Он был абсолютно пуст.

– Понятно. Мне нужно осмотреть его самому. Но, пожалуйста, продолжайте.

– Мы нашли два типа следов в заднем саду дома. Но к самому дому они не подходят, поэтому не получается установить связь между ними и убийством.

– Что-нибудь еще?

– Мы пытались выведать подробности у Деллы Куксон, но она молчит как рыба. Может, вы попробуете?

– Ну, я могу дать ей алиби. Большую часть вечера она была дома у продюсера Бенджамина Тизела. Примерно до одиннадцати часов. Мы все поехали туда после спектакля.

– Какая-то вечеринка?

– Да. Тизел – любитель такого рода мероприятий. Он любит музыку, танцы, выпивку, сигаретный дым.

– Вам же такое не нравится?

Спектор улыбнулся, разделил колоду карт на две части, а затем снова сложил их вместе.:

– Вы удивитесь, что можно вытерпеть ради внимательной публики.

– И как долго она пробыла на вечеринке?

– Точно не могу сказать, но знаю, что она была там в десять тридцать, но к одиннадцати уже уехала.

– На такси?

– Полагаю, что да. Дом Тизела, должен заметить, находится в Хэмпстеде.

Флинт кивнул:

– Значит, чтобы добраться до дома в Доллис-Хилл, ей потребовалось бы не менее двадцати минут. И она приехала сразу после телефонного звонка.