Смерть и конюший короля

Олунде. Но сейчас мне надо идти. Я должен увидеть его, пока он не остыл.

Пилкингс. Так-так… Оно конечно… Естественно… А я, стало быть, решил – допсиховался, голубчик, до галлюцинаций. У меня ведь сомнений никаких не было, что ты сидишь себе, слава Богу, в Лондоне…

Олунде. Я добрался на почтовом корабле. В караване принца.

Пилкингс. Вот, значит, как… Ну да… Понятно…

Олунде. Я вижу, все это не легко вам далось. Но вы себя не ругайте – никто из чужаков ничего тут не смог бы понять, а тем более – изменить.

Пилкингс. Д-да… Только тебе-то, понимаешь ли, придется подождать. Там стоят вооруженные полицейские, которым приказано никого не пропускать. Так что ты подожди, а я… я дам тебе сопровождающего.

Олунде. Большое спасибо. Но это меня надолго не задержит?

Пилкингс. Да нет. Я пошлю Боба и еще кое-кого, чтоб они провели тебя через полицейский кордон по пути… по пути на место происшествия. А вот, кстати, Боб. Извини, я на минутку.

Адъютант. Что-нибудь непредвиденное, сэр?

Пилкингс (отводит его в сторону). Послушайте, Боб, вы помните тот подвал во дворце – под крылом, которое сейчас пустует, – где раньше держали рабов до отправки на побережье?

Адъютант. Конечно, сэр. Там у нас ненужная мебель.

Пилкингс. А решетчатые ворота сохранились?

Адъютант. Конечно, сэр. Что им сделается?

Пилкингс. Ну так принеси ключи от замка на этих воротах. Я потом тебе все объясню. И сегодня ночью нужно усилить охрану дворца.

Адъютант. Я понимаю, сэр. Подразделение из столицы…

Пилкингс. Только не ставьте солдат возле ворот. Рассредоточьте их у подножия холма, подальше от дворца, чтобы здесь, если им придется действовать, ничего не было слышно.

Адъютант. Понятно, сэр.

Пилкингс. Незачем тревожить его высочество.

Адъютант. Вы думаете, бунтовщики попытаются прорваться к дворцу?

Пилкингс. Едва ли, но риск все-таки есть. Они, надеюсь, думают, что арестованного доставили ко мне домой – такой у меня был сначала план, – и, возможно, уже вломились в дом. Сюда-то мы пришли тайно и не по главной дороге, так что опасаться практически нечего – по крайней мере до рассвета. Но из дворца никого нельзя выпускать – я говорю про аборигенов. Они, конечно, вскоре учуют что-то неладное и молчать, если им удастся выбраться отсюда, не станут.

Адъютант. Все понятно, сэр.

Пилкингс. Я сам отведу арестанта в подвал. И до рассвета с ним будут сидеть двое полицейских. Прямо в камере.

Адъютант. Все ясно, сэр. (По-военному отдает честь и, торопливо, но четко печатая шаг, уходит.)

Пилкингс. Джейн, Боб вернется через несколько минут с вооруженной охраной. Займи, пожалуйста, до его прихода Олунде. (Предостерегающим взглядом дает ей понять, чтоб она ни о чем не расспрашивала.)

Олунде. Мистер Пилкингс…

Пилкингс. Мне жаль задерживать тебя, старина, но у нас тут сегодня не совсем спокойно. Это связано с делом твоего отца. И как раз когда здесь гостит его высочество. Я отвечаю за его безопасность, так что тебе придется выполнять мои распоряжения. Надеюсь, это ясно? (Быстро уходит.)

Олунде. Что случилось? Я понимаю, ему не удалось предотвратить смерть моего отца, но из-за этого не мог подняться такой переполох.

Джейн. Я и сама ничего не знаю, Олунде. Может, наше вмешательство вызвало бунт?

Олунде. Да нет. Если бы вмешательство оказалось успешным, тогда другое дело. Тут, видимо, вклинились какие-то побочные обстоятельства. Вы не слышали – может, были раздоры среди вождей?

Джейн. По-моему, не было.

Элесин (в его пронзительных, почти звериных воплях с трудом угадывается голос гордого вождя). Убери руки! Тебе мало, что ты покрыл меня позором? Не смей ко мне прикасаться, белесый насильник!

Олунде застывает на месте. Джейн, которая поняла наконец, в чем дело, пытается его увести.

Джейн. Пойдем в дом, Олунде. Здесь что-то стало слишком прохладно.

Пилкингс (которого пока не видно). Тащите его!

Элесин. Верни мне имя, которое ты отнял у меня, белесый стервятник!

Пилкингс. Тащите его! Живо! Да заткните ему глотку, чтобы он не всполошил тут всех гостей!

Джейн. О Господи!.. Пойдем в дом, Олунде. Прошу тебя!

Олунде не двигается с места.

Элесин. Убери руки, белесая гни…

Слышен шум борьбы. Вопль Элесина обрывается – видимо, ему заткнули кляпом рот.

Олунде (едва слышно). Это голос отца.

Джейн. Боже мой, Олунде, и зачем только ты вернулся домой?

Шум бешеной потасовки и потом – тяжкий топот бегущего человека.

Пилкингс. Держите его, кретины!