Смерть и нимфы

Полиция проводила осмотр квартиры убитой до 6 утра. Аглая Ивановна предложила чаю и всё сетовала, что теперь не знает, где ей найти работу. Гитаров отказался от чая и похлопал девушку по спине, приободряя.

Вечером 1 января 1900 года господин Владимир Иванович Боткин, медик карловской больницы, после проведённого анатомирования тела мадмуазель Леоновой сообщил в отчёте, что «Ираида Никитична Леонова, 1880 года рождения, умерла от отравления цианистым калием».

Проведённые исследования это подтверждали.

Эта новость разнеслась по Карлову со стремительностью стрелы, выпущенной из огромного лука. Тут же собралось общество в доме княгини Софьи Владимировны Голицыной, уехавшей «доживать», как она говорила всем, в своё большое имение Дубовые рощи. Как рассказывала мне жена, общество представляло собой саму княгиню Голицыну, княгиню Марию Павловну Вяземскую, 40-летнюю даму, с дочерью, графиню Юлию Максимилиановну Самойлову, приехавшую погостить к княгине Голицыной, госпожу Ертышову, госпожу Гудомову, супругу главного полицмейстера города Карлова, и мою супругу.

Дочь княгини Голицыной, княгиня Вяземская, поделилась с собравшимся обществом своими наблюдениями:

– Бедная Ираида стояла рядом с креслом. Я видела, как ей подали бокал шампанского. Она его выпила. Потом к ней подошёл молодой Ласдорф и пригласил на танец, как я поняла. Но Ираида отказалась. – Вяземская побледнела. – Хотя до этого танцевала с ним, я видела. О том, что она отказала Ласдорфу, я делаю вывод, потому, что увидела, как он отошёл от неё. А потом танцующие закрыли мне обзор. А потом…Как вспомню её искажённое мукой прекрасное лицо, мне становится так страшно. Доктор Боткин сделал вскрытие её тела, цианид!

Дамы заохали, княгиня Голицына схватилась за сердце. Голицына была старой светской дамой, которая не могла смириться с мыслью, что в городе её детства, «милом Карлове», как всегда говаривала она, может произойти «это жутчайшее преступление!».

Госпожа Гудомова, миловидная маленькая блондинка с грубым голосом, осведомлённая о событиях того ужасного вечера от своего супруга-начальника полиции, подтвердила, что госпожа Леонова была отравлена цианистым калием, о чём с ней поделился супруг во время обеда. Госпожа Гудомова не смогла быть на бале, она неважно себя чувствовала, поэтому с любопытством слушала воспоминания своих собеседниц.

– Всё это я рассказала господину Гитарову, когда он сегодня посетил меня с утра. – добавила княгиня Вяземская.

Тем временем, в этот же самый день, помощник полицмейстера Владимир Васильевич Гитаров, молодой мужчина 27-28 лет, с военной выправкой, тёмными волосами, высокий, хорошо сбитый мужчина, и в форме, которая ему шла, посетил дом графа Ласдорфа на Дубровой улице. Как донесли Гитарову, граф Иван Станиславович Ласдорф рано утром покинул Карлов на поезде, что наводило на подозрения, а не Ласдорф ли совершил данное злодеяние и просто сбежал из города?

Владимир Васильевич Гитаров застал дома только графиню Софью Алексеевну Ласдорф, красивую женщину лет 45, которая произвела на него удручающее впечатление.

Графиня Ласдорф сидела на светло-сером диване, расположенном в центре гостиной, на ней было белое платье с длинным шлейфом. Графиня указала на кресло напротив неё, в которое почтенно сел Владимир Васильевич. Он достал записную книжку коричневого цвета и простой карандаш.

Графиня держалась высокомерно, но в то же время синяки под глазами на её бледном лице говорили о том, что уже которую ночь Софья Алексеевна не могла уснуть, а в глазах временами был страх.

Графиня Ласдорф сообщила, что её муж отправился в Петербург для урегулирования дел, касаемых его предприятий. Владимир Васильевич заметил, что графа Ласдорфа предупреждали, что, пока его не допросит полиция, он не может отлучаться от места своего проживания, то есть покидать город Карлов. Графиня Ласдорф нервно засмеялась и заметила, что «Петербург – истинный дом графа. Карлов – лишь наше пристанище в суровой зиме». Владимир Васильевич заметил, что графу, по возвращению в Карлов, необходимо посетить полицейское управление. «Убийство Ираиды Леоновой – не шутки. Граф был на балу и мог что-то видеть. Господин Гудомов по своей душевной доброте отпустил многих господ домой после этого ужасного убийства. Вас лишь кратко допросили».

Гитаров заметил, что после его слов о смерти Ираиды Леоновой, графиня Ласдорф посмотрела в окно и замерла. Гитаров поглядывал в окно во время произнесения своей речи, но никого там не увидел.

Графиня была напугана, подавлена и Гитаров это хорошо видел.

Софья Алексеевна оправилась от потрясения на следующий день после убийства, 2 января 1900 года, когда на вопрос помощника полицмейстера Гитарова «Желали ли Вы смерти Ираиде Леоновой?» графиня Софья Алексеевна ответила не своим голосом: «Нет».

Это была ложь. Она и не желала? Ей хотелось рассмеяться. Какой наглец! Как смеет он ей задавать такие вопросы! Желала и ещё как. Госпоже Ласдорф хотелось крикнуть это в лицо наглецу Гитарову, но она сдержалась.