Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)

Отвечать было бессмысленно - все равно он меня бы уже не услышал. Через пару секунд он в последний раз помахал мне рукой и отошел от окна. Я стоял и смотрел вслед, тогда как некоторые провожающие бежали вдоль платформы, размахивая белыми платочками, я на подобные сцены не способен. В голове у меня звенело, а кончики ушей горели огнем.

Глава 10

Никогда больше не привелось мне бывать в поместье Алстонов. Примерно через год сэр Фредерик и леди Лотон пригласили меня в свой лондонский дом. Меня, как и прочих гостей, усадили на низенький золоченый стульчик, и было нам всем как-то неуютно. Леди Лотон сверкала улыбкой и весельем, но все чувствовали себя не в своей тарелке. К чаю ненадолго вышел сэр Фредерик и, поигрывая своим моноклем, стал расспрашивать меня о брате. Супруги вели себя так, будто мы не были связаны теми трагическими событиями. Я даже подумал, что они забыли, что я тоже был тогда в доме и играл не последнюю роль во всей этой непостижимой истории. К тому времени я уже знал, что завещание Хьюго Алстона было признано недействительным - из-за неверного оформления. Я знал, что имение продано, а деньги поделены между Джимом и Урсулой и что с тех пор их жизненные пути разошлись.

Только однажды, когда я уже обзавелся своей практикой, судьба занесла меня в знакомые края, и я не мог не проехаться по той дороге, где брел тогда в грозу, насквозь промокший. Не знаю, что сделали новые хозяева в самом доме и в саду, но ворота и столбы с обезьянками они не тронули. Я стоял и смотрел на них. Мне казалось, что та, которая прикрыла глаза ладошкой, украдкой за мной наблюдает, та, которая прикрыла рот, тайком надо мной смеется, а та, которая прикрыла уши, не хочет слышать ничего, что я вдруг могу сказать.

Но сказать мне было нечего. Это было теперь всего лишь частью моего прошлого: этот смутный ропот приятных голосов, губительно приятных голосов.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА: "Губительно приятные голоса"

Наиболее часто отмечаемый критиками и читателями, этот роман сериала меньше всего напоминает детектив. Сквозные персонажи, суперинтендант Маллет и доктор Фицбраун, едва упоминаются в тексте - даже коронеру отведена куда более весомая роль.

Справедливости ради следует отметить, что в романе вообще нет главного действующего лица. Довольно скоро становится понятно, что и рассказчику эта роль не отведена - он скорее хроникер и комментатор, чем главная движущая сила драмы. Ему слишком часто приходится играть вторую скрипку в чужих сценариях, после чего про него просто забывают, и к концу книги он так и остается - несмотря на все попытки почувствовать себя своим человеком в поместье - посторонним лицом, игрушкой судьбы.

С некоторой натяжкой можно соотнести "Приятные голоса" с "высоколобым" британским романом первой половины XX века - Джейк Сиборн, его возраст, профессия и ситуация, в которую он угодил, напоминают "Желтый Кром" Олдоса Хаксли. Правда, интеллектуальные беседы сэра Фредерика с Джейком скоро уступают место более обыденным и повседневным заботам, и все же то тут, то там проскальзывают ссылки на Эпикура, Тургенева, персонажей Льюиса Кэрролла. Если Джейк не женится, не приобретет дом или хотя бы друзей, по крайней мере мы остаемся с надеждой, что он станет мудрым и достигнет высот в своей профессии.

Наличие стольких представителей медицины в романе вряд ли является случайным. И дело не только в том, что преступник оказывается не совсем психически нормальной личностью. Доктор Пармур, чья незавидная роль в начале повествования косвенно подчеркивалась сильным сходством его фамилии со словом "любовник", призван показать, сколько хорошего может найти в себе выпавший из жизни человек. Не очень оригинальный вывод, делающийся по ходу романа - "жизнь вообще жестокая штука, даже для самых удачливых",приобретает на фоне его истории определенную смысловую нагрузку.

Тем не менее читатель понимает, что на своем жизненном пути Джейк не последует примеру ни Пармура, ни сэра Фредерика. Он выберет свой путь какой, станет ясно впоследствии, а пока ему надо выпутаться из паутины мечтаний и пустых сантиментов.

"Губительно приятные голоса" прекрасно демонстрирует характерную особенность британского психологического детектива, никогда не обращавшегося к сценам бессмысленной жестокости, сюжетам, построенным вокруг немотивированных действий психически больных людей. Соответственно и герой сериала, суперинтендант Маллет - не человек с необычной судьбой и сверхъестественными способностями в области дедукции, а просто человек, хорошо исполняющий свою работу и находящийся на своем месте. В романах с его участием много неожиданных поворотов сюжета, но мало трагедий. Много несчастий, но мало злобы. Достаточно неудач, но при этом не унижается человеческое достоинство. Это - яркий пример детектива, улучшающего общество, а не спекулирующего его недостатками.

Вышел в Англии в 1946 году.

Перевод выполнен М. Макаровой специально для настоящего издания и публикуется впервые.