Смерть и прочие неприятности. Орus 1 (СИ)

— Когда Уэрту было пятнадцать, его родители нанесли очередной визит в королевский дворец. Для семейного ужина с Её Величеством. Обычное дело. Но в тот вечер они попытались убить королеву, — отстранённо ответствовал Эльен. — Стражники услышали отзвуки голосов — кажется, Айрес и Рейоли повздорили. Как бы там ни было, они напали на королеву, и та, защищаясь, случайно умертвила обоих. Когда стражники ворвались в комнату, Айрес плакала над телом сестры. — Отняв ладони от Евиных рук, призрак сцепил их в замок; голос его сделался сухим и невыразительным, как высохший до серости древесный лист. — Рейолей окрестили предателями короны. Их имущество было арестовано, все ждали, что их сын со дня на день отправится в ссылку. И пассия Уэрта, как и большинство его приятелей при дворе, тут же открестилась от него… чтобы молить прощения уже через полгода. Когда Айрес не только передала ему все земли Рейолей и положенный по крови титул главы Шейнских земель, но и объявила своим наследником. Вот тогда придворные сплетники залебезили перед ним пуще прежнего, но Уэрт был непреклонен. Он не умеет прощать, — добавил дворецкий со странной смесью осуждения и гордости.

— Так мать Герберта…

— Младшая сестра Айрес. Верно.

Ева осмыслила информацию.

— Полагаю, королевские слёзы были немножко крокодильими, — сказала она наконец. — Или множко.

Она не была уверена, водятся ли в этом мире крокодилы, но переводческая магия наверняка подобрала выражению достойный синоним. А история со «случайным» убийством в целях самообороны, подтверждённая одними лишь дворцовыми стражниками, выглядела очень подозрительно.

— О, нет, нет. Маги Ковена провели расследование и постановили, что господин Рейоль действительно атаковал Её Величество. Он тоже был магом, а следы заклятий остаются надолго… их трудно рассеять и невозможно изменить. И почерк мага распознать несложно. Госпожа Рейоль сжимала в руке нож — один из тех, которыми сервировали стол. А Айрес души не чаяла в сестре. Может, поэтому так и привязалась к Уэрту. Хотя… госпожа Рейоль была… не самой лучшей матерью, — высказать это явно далось призраку мучительно трудно. — Светские развлечения интересовали её больше семьи. В некотором смысле Айрес компенсировала племяннику то, что не давали ему родные родители.

— Так отец Герберта тоже был светским щёголем?

— Нет. Но он был главой дома Рейоль. В первую очередь. Отчаянно желавшим возвеличить семью. — Призрак вдруг схватился за книгу, ждавшую своего часа на кровати подле них. — Простите старого болтуна, лиоретта. Пора начинать урок.

— Эльен, — произнесла заинтригованная Ева, — что…

— Мне не должно обсуждать и осуждать хозяев. Особенно умершего главу дома, которому я верой и правдой служу уже полтора века. — И, решительно открыв книгу, дворецкий продемонстрировал ей схему какого-то родового древа. — Итак, лиоретта. В Керфи десять великих домов, и каждый из них…

Позже Ева поняла, что Эльену пришлось нелегко. Долг слуги Герберта, пытавшегося вызвать в ценной гостье сочувствие к нему, вступил в противоречие с долгом слуги рода Рейоль, не дозволявшего честить своих хозяев. Даже бывших и почивших — особенно учитывая, что в этой стране мёртвые порой ходили среди живых. Но тяжёлое прошлое, каким бы оно ни было, не оправдывало свинского поведения в настоящем.

По крайней мере, никак не полностью.

Каждую тренировку Ева старательно доводила венценосного нарцисса до белого каления. Либо игнорируя его нападения, позволяя теневым тварям сдавливать её в щупальцах и швырять об пол, сколько им угодно (хвала регенерации и отсутствию боли), либо изнуряя Герберта внезапными атаками, но ограничиваясь «хлыстом». Применять против него музыкальный гипноз Ева пока не решалась — ещё не отточила настолько, чтобы быть уверенной в успехе, а это раскрыло бы её главный козырь, пока некроманту неизвестный. Тот, конечно, выпытал, каким образом она заморочила Эльену голову, но не до конца. Даже когда Герберт велел ей немедленно сказать правду, девушка ответила, что взмахнула смычком и приказала призраку отпустить её, а потом забыть об этом.

Нарцисс ведь не уточнил, сколько раз она взмахнула смычком. Что именно при этом делала. И что ещё приказала.

Каждый приказ Ева старательно извращала. Либо просто не выполняя, либо делая вовсе не то, что требовалось — пока наконец не подбиралась формулировка, которой невозможно было противиться. Взять хотя бы следующую ванну, которую Еве пришлось принять: ей велели раздеться, но девушка тут же скакнула в бассейн — прямо в одежде. Весело, «бомбочкой», с головы до ног окатив некроманта волной золотистой воды.

Нарцисс ведь не уточнил, когда именно ей нужно раздеться. Может, на следующий день. Или вообще через год.