Смерть и рождение Дэвида Маркэнда

Жители Хоутона, по этим ущельям пришли сюда с Востока ваши предки. Тяжелый труд ждал их здесь. Но они не пали духом. На Востоке осталось много добрых людей, но много осталось и таких, которые предпочитают не работать, а жить за счет чужого труда. Честного человека всегда легко обмануть, потому что он думает, что другой так же честен, как и он. Вас, привыкших трудиться, всегда легко обмануть, потому что вы слишком заняты работой, чтобы хитрить и сутяжничать, слишком заняты, чтоб защитить себя от тех, кто только и делает, что сутяжничает и хитрит. К тому же вы не стали бы хитрить, даже если бы умели. Вы не из таких. И вот за сотню лет весь восточный край оказался в руках людей, которые только и делают, что сутяжничают и хитрят. Тем временем другие рабочие, такие же, как и вы, подвигались на запад, к Калифорнии. Но хитрецы последовали за ними. Теперь им принадлежит ваша земля, им принадлежит вся страна. Они катаются на автомобилях и яхтах, одеваются в шелка и кормят комнатных собачек сливочным кремом. Вы ютитесь в лачугах, пока вас не выгнали. Вы не можете даже детям своим дать молока.

Скажите же теперь, как вы намерены поступить? Наши революционные предки не говорили англичанам: прибавьте нам несколько центов на доллар, сократите нам рабочее время на несколько минут. Они сказали: эта земля наша; _уходите с нашей земли_. А когда англичане не захотели уйти, они прогнали их. Чем мы хуже наших революционных отцов?

В старину вы управляли собою сами. Это вы посылали таких, как Клей, и Джексон, и Эйб Линкольн, управлять страной. Так неужели вы поверите жирным грабителям, когда они внушают вам, что вы не сумеете справиться с угольной шахтой?

— Что же нам делать, по-вашему? — крикнул кто-то из безмолвной толпы. Вам хорошо читать проповеди. Но что нам, по-вашему, делать?

— Сейчас и поговорим об этом, приятель, — отвечал Берн. — Ты вполне прав. Пока мы не перейдем к делу, все останется только проповедью. А ведь плоха та проповедь, которая так проповедью и остается. — Он прервался и оглядел обращенные к нему лица: глубокая покорность в глазах женщин, безнадежная покорность в глазах мужчин. Да, это уже не бойцы больше, и они еще не стали снова бойцами… — У шахтовладельцев пулеметы и войска. Если понадобится, они могут привести в Хоутон целую армию. Если мы пойдем к ним и скажем: отдайте нам шахты и убирайтесь вон, они просто перестреляют нас всех. Наши революционные предки только тогда открыто вступили в борьбу с Англией, когда почувствовали себя достаточно подготовленными. Как они готовились? Они созывали местные собрания, учились в местных органах искусству самоуправления, у них были свои судьи, они производили свои деловые операции. Когда в тысяча семьсот семьдесят пятом году они восстали, победа уже была за ними. Мы сейчас должны не хозяев прогонять из шахт, но сами проникнуть в шахты. Мы должны иметь свой голос в управлении шахтами. Мы должны добиться своих контрольных весовщиков. Мы должны получать заработную плату в долларах, а не в бонах компании. Мы должны иметь своих представителей в комиссиях, устанавливающих ставки и расценки. Мы должны сказать свое слово по поводу того, куда идет добытый нами уголь. Вот теперь, например, они отправляют его в Европу, чтобы европейские интриганы могли посылать европейских рабочих убивать друг друга. Ведь интриганы всегда заинтересованы в войне. Если мы не положим конец войне, отказавшись отправлять наш уголь в Европу, война докатится до нас.

С чего же нам начать? Нам нужен профсоюз. Это будет такой профсоюз, куда войдут все рабочие и работницы. Он поставит себе цель — завоевать весь мир для рабочих, отняв его у паразитов, бездельников и интриганов, подстрекающих к войне. Вступайте в этот союз. Настаивайте на своем праве вступать в этот союз. Настаивайте на своем праве изгонять из шахт каждого, кто окажется предателем великого дела рабочего класса всего мира: борьбы за свободу труда, за орудия производства и за продукт труда. Но начинайте так, как начинали наши революционные отцы. Начинайте с борьбы за право организации, начинайте с местных требований.

Это будет первый шаг. Боритесь за него. Если вы одержите победу, придет время (как было с вашими революционными предками), когда вы почувствуете себя достаточно сильными, чтобы захватить шахты в союзе с другими людьми труда, которые также захватят свои фабрики и земли. Когда вы почувствуете в себе достаточно силы для этого, ничто не сможет остановить вас.

Берн все время говорил негромко; теперь его голос упал еще ниже и зазвучал еще более спокойно и проникновенно:

— Только ваше незнание того, что происходит, только ваше неверие в свои силы удерживают вас теперь, как удерживали до сих пор. Когда вы почувствуете в себе силу, вы будете сильны. Когда вы проникнетесь сознанием, что ваш труд дает вам право снова стать хозяевами своей страны, она будет принадлежать вам.