Смерть и семь немых свидетелей

— Дорогая, психологи написали об этом массу книг! Людям свойственно совершать в жизни одни и те же ошибки. Если я правильно вас понял, вы хотите сказать, что не получили хорошего воспитания из-за неблагоприятных условий, в которых росли.

— Да, это я имела в виду, — вздохнула она с облегчением. — Эти условия, как вы сказали, улучшились только в последнее время, когда мама сошлась с моим теперешним отцом, то есть с паном Боушкой. Это очень добрый, порядочный человек, с ним мама наконец-то зажила спокойно. Но эта хорошая перемена отразилась на мне не сразу, кое-то время я жила так, как привыкла. Ну, например… эти мужчины…

— О них как-нибудь потом, Ленка, а сейчас ближе к делу!

— Я как раз и хочу рассказать о Руде. Он стал ездить сюда месяца за два до того, как начался монтаж новой экспозиции. Писал сценарий… думаю, что вместе с Залеской. Она появлялась здесь реже. Я в него втрескалась по уши. Ничего удивительного, потому что прежде чем узнать Руду, я была… платонически… влюблена в одного испанского дворянина из шестнадцатого века. Звать его Гарсия Хуртадо де Мендоза, его портрет висит во втором зале, сразу направо. Вы не видели? Господин де Мендоза, — добавила она с какой-то гордостью, — был родственником короля.

Янда кивнул с улыбкой, вспомнив о своей юношеской любви к Луизе.

— Я пока не видел здесь ни одной картины, — ответил он, — не было времени. Но с нетерпением жду встречи с господином де Мендозой и всеми остальными.

— Когда увидите — сами убедитесь. Руда фантастически похож на него, все это говорят. Поэтому ясно, что я должна была влюбиться в Гакла. Но, может, это длилось бы недолго, если бы не Мария.

— Тут я не совсем вас понимаю.

— Все очень просто. Каждому было известно, что Руда и Мария… интимные друзья. — Ленка вопросительно посмотрела на капитана, и он кивком головы одобрил выбранный термин. — Интимные друзья, — повторила она, — и уже давно. Правда, Руда женат, и жена его, говорят, занимает какой-то крупный пост… Но я совершенно случайно узнала, что она самая обычная референтка. Руда очень любит хвастать. Ему, конечно, очень нравилось, что за ним бегала Мария — липла, висла, вилась вокруг, — Ленка выбирала глаголы по восходящей, — вы такого в жизни не видели.

— Я уж видел… — махнул рукой Янда.

— Это было что-то исключительное. Потому мне и хотелось вырвать его из ее когтей. Я использовала каждый его приезд, старалась вовсю. И не поверите — долго безуспешно.

— Почему не поверю? Залеска была красавицей.

— Но она была старше его на два года. Ему скоро тридцать. А мне, кстати, восемнадцать. Он встречался с ней долго, знал ее наизусть. К тому же она навязывалась ему чем дальше, тем больше, требовала, чтобы он развелся, хотела иметь его рядом с собой всегда…

— Что ж, это аргументы, — кивнул головой Янда.

— Потом я узнала, что он тоже влюбился в меня. Но… Он ее страшно боялся, и я с этим долго ничего не могла поделать.

— Подождите! — Янда выпрямился в кресле. — Почему он ее боялся? Вспомните все, что знаете…

— В том-то и дело, что не знаю, — Ленка беспомощно развела руками. — Раза два он сказал, что она может его уничтожить, но, как я ни пытала, не объяснил, почему… Потом я уже не спрашивала — знала, что ему это неприятно. В конце концов, я получила то, что хотела. Сразу, как только он сюда переехал для работы над экспозицией.

— Тогда же в замке поселились и другие?

— Да. Мы стали любовниками. Все смотрели на это спокойно, кроме Марии, конечно. Та бесилась.

— Устраивала сцены?

— Ну что вы! Она была дамой. — Ленка презрительно хмыкнула. — Но страшно злилась. На всех. К тому же поссорилась с Эмилой, и некому стало изливать душу. А мне, когда была возможность, тихо говорила что-нибудь ядовитое.

— Не удивительно…

— Она пыталась удержать Руду угрозами, — продолжила Ленка, не желая отвлекаться на комментарии. — Но это меня… — она склонила голову, — только подзадоривало. Мы ненавидели друг друга, я ей с удовольствием демонстрировала свою власть над Рудой. Говорю же вам, — она перешла на шепот, — что я была дрянью…

— Если об этом говорите в прошедшем времени, значит, считаете, что сейчас вы уже не такая?

— Может быть, если стала понимать… Я же не могла знать, что все так ужасно кончится, — Ленка опять принялась вытирать глаза. — В тот день, двадцать второго, все ужасно обострилось. Мария была настоящей фурией, с утра со всеми переругалась. Ну, а потом случилось это… с Квашой… Не знаю, как вам…

— Знаю, — помог ей Янда. — Застала вас в комнате вдвоем в, так сказать, пикантной ситуации.

— Да ничего там особенного не было, — запротестовала она.

— А что же тогда было?

— Вам все разложи но полочкам. — Она влезла всеми десятью пальцами в свою аккуратную прическу и растрепала ее. — Знаете, что Кваша обожает больше всего?

— Коньяк.