Смерть и своеволие

Ладонь Келла опустилась к бедру, коснулась рукояти висевшего там пистолета. Рефлекторное действие — ассасин понимал, что попытка довести деяние до конца окажется бесплодной. Вместе с тем, он не мог остановиться, словно превратился в актера на сцене, обязанного целиком исполнить свою роль в пьесе, которую не в силах был изменить.

— Я видел тебя, — с трудом произнес Эристид. — Когда яд был во мне… Я видел нечто…

Он потряс головой.

— Не понимаю, как…

— Этот корабль принадлежит мне, ассасин. Железом и костьми, душой и телом, — Гор раскрыл поднятый коготь. — Я знаю обо всем, что происходит здесь. «Дух» говорит со мной, и я вижу всеми его глазами.

Змеи. Келл вновь увидел их мысленным взором, ощутил жгучую боль укусов по всему телу и содрогнулся.

— Кровь призвала меня, — Магистр войны слегка кивнул в сторону далекой террасы, где всё ещё лежал труп Литэ. — И я пришел к тебе, человечек — подумай, как редко случается такое. Я пришел к тебе. Теперь можно покончить со всем этим.

Эристид Келл медленно вытащил пистолет.

— Из-за тебя я потерял всё, что было дорого мне.

— Не так, — Гор чуть покачал головой, не обращая внимания на «Экзитус». — Не я направил тебя сюда. Не я заставил тебя рискнуть всем ради обреченной на провал миссии. Гибель Терры и моего отца неизбежны, Келл — ты понимаешь это, не так ли? Возможно, осознал только сейчас, в самом конце? Он отправил тебя, послал на смерть, и ради чего?

На мгновение показалось, что Магистр войны действительно сочувствует столь бессмысленной растрате жизней.

Келлу хотелось вопить от безысходности, в его груди внезапно вспыхнуло пламя чувств, пробужденных словами великого воина. Гор коснулся истины, погребенной глубоко в сердце Эристида, и тот, ошеломленный, сдерживал её, не позволяя вырваться наружу в крике. Но примарх, взглянув на ассасина, увидел правду — так, словно тело виндикара было прозрачным, как стекло.

— Сигиллит, этот ничтожный подлец на службе моего отца, направил твой карательный отряд, и ещё несколько после него. Ассасины — орудия слабых. Неужели ты такой же, как и он, Эристид Келл?

Потеряв самообладание, ассасин завопил, что было мочи. Используя последние крохи жизненной энергии, чтобы поднять пистолет, Келл нажимал и нажимал на спусковой крючок, посылая веер разрывных зарядов «Инфернус» в грудь Магистра войны. Отвернувшись, Гор прикрыл лицо латной перчаткой, но не сделал ничего более.

Примарх выстоял под кратким, ревущим огненным вихрем, и, когда свирепое пламя угасло, на броне не осталось и мельчайшего следа от жарких поцелуев «Экзитуса».

Сердце Эристида упало в ожидании смерти.

Гор направился к нему, а воины полубога так и не шевельнули ни единым мускулом, чтобы отомстить за нападение на их сеньора. С поразительной мягкостью Магистр войны забрал опустевшее оружие из руки Келла и склонился над ассасином.

— Теперь ты видишь?

— Вижу, — с усилием произнес Эристид, глотая слёзы. Я сломлен, сказал он себе. Бесполезен и побеждён. — Молю вас, господин, сделайте это быстро.

В своей просьбе Келл услышал эхо слов несчастного Литэ.

Но смертельного удара не последовало, и, подняв взгляд, Келл увидел, что Гор внимательно наблюдает за ним.

— Знаешь, что ты такое? — спросил Магистр войны. — Задумывался ли когда-нибудь, сколько нитей возможных будущих проходят сквозь тебя? Подумай, человек. Подумай, сколько судеб ты изменил своим оружием. Такие деяния обладают собственной силой.

Холодный металлический коготь коснулся груди Эристида.

— В этом и ином мирах ты обвит цепями событий, уделов, окружающих тебя. Миллионы жизней изменились вслед за попаданиями твоих смертоносных пуль. Таков оставленный тобою след, ассасин, хотя тебе и не суждено увидеть его.

Келл сморгнул слёзы.

— Чего… Чего вы хотите от меня?

Гор изучающе посмотрел на него.

— Скажи, чего ты хочешь.

Прежде Эристид мог бы сказать, что желает положить конец мучениям, пугающим вопросам о собственном безумии, избавиться от расколовшихся воспоминаний. Но теперь ассасин понимал, что спасения нет, что он сломан, и никто не соберет его обратно. Оставался лишь один способ найти покой.

— Хочу вновь обрести ясность, — Келл посмотрел на пистолет, кажущийся маленьким, почти игрушечным в руке Гора. — Стать оружием, холодным и точным, словно машина.

Произнесенные им слова принесли освобождение и огласили предательство.

— Я исполню просьбу, — ответил примарх и взглянул на отобранный «Экзитус». — Это тебе не понадобится, я прослежу, чтобы ты получил в награду нечто лучшее.

Легким движением запястья Гор выбросил пистолет и поманил Келла к себе.

— Дай мне руку, убийца.