Смерть и танцующий лакей

— Да.

— Мне кажется, что он прячется за каждой дверью в этом проклятом доме. Мерзкое чувство.

— Надо идти.

Он посмотрел ей прямо в лицо и мгновение спустя проскользнул в дверь. Поколебавшись, мадам Лисс тоже подошла к двери. Чуть-чуть приоткрыв ее, она следила в щель за Николасом. Внезапно она распахнула дверь и вскрикнула. Тут же раздался грохот падения чего-то очень тяжелого. Такого тяжелого, что она почувствовала, как задрожал пол, и услышала, как звякнуло маленькое стеклянное деревце на камине. В следующую секунду до нее донесся ужасный мужской крик. Это кричал Николас.

2

Мандрэг и Джонатан услышали тяжелый удар. Люстра в гостиной тоненько зазвенела, и сразу вслед за этим откуда-то издалека донесся пронзительный крик. Что-то испуганно вскрикнув, Джонатан выбежал из комнаты. Мандрэг, выворачивая свой тяжелый ботинок и мучительно волоча ногу, последовал за ним. С трудом поднимаясь по лестнице, он почувствовал, как екнуло сердце, и вспомнил свое ночное путешествие по дому. Он подошел к коридору, где располагались комнаты гостей, и в глубине его увидел собравшихся Уильяма, Клорис, мадам Лисс, доктора Харта и Херси. Одни в халатах, другие в вечерних туалетах, они стояли у двери в комнату Николаса. Из комнаты доносился взволнованный и настойчивый голос миссис Комплайн, прерываемый короткими возгласами Джонатана и резкими восклицаниями самого Николаса. Проходя по коридору, Мандрэг смутно ощутил, что в его облике что-то изменилось. Не останавливаясь, чтобы проверить свои подозрения, он подошел к группе у двери. Уильям с лицом в красных пятнах схватил его за руку.

— Бог ты мой! — сказал он. — Оказывается, это правда. Кто-то хочет разделаться с Ником. И, бог ты мой, на этот раз им это чуть-чуть не удалось.

— Не надо, Билл, — воскликнула Клорис, а Херси добавила резко:

— Заткнись, Уильям!

— Но, послушайте, разве это не странно, Мандрэг? Вы знаете, он не хотел возвращаться назад. Он сказал…

— Что, собственно, произошло?

— Смотрите.

Уильям отступил в сторону, и Мандрэг заглянул в комнату. Николас сидел в кресле, прижимая к груди левую руку. Он был смертельно бледен и все время поворачивался то к Джонатану, то к матери, стоящей на коленях возле него. Между ними и дверью, хитро косясь в потолок, валялась грузная бронзовая фигура. Когда Мандрэг увидел ее, он сразу понял, чего не хватало в коридоре. Это был Будда, следивший за ним из ниши, когда он прошлой ночью крался по лестнице.

— …все случилось так неожиданно, — говорил Николас дрожащим голосом. — Я подошел и толкнул дверь — она была прикрыта, — и мне показалось, что кто-то ее держит с той стороны. Я толкнул ее сильнее, и она открылась так стремительно, что я невольно отпрянул назад. Наверное, это меня и спасло, потому что в то же самое мгновение я почувствовал ужасный удар по руке, и Элиза закричала.

Мадам Лисс произнесла из глубины коридора:

— Я увидела, как что-то стало падать с двери, и закричала.

— Ловушка, — сказал Уильям. — Ловушка, Мандрэг. Установили наверху, на двери. Мы это часто проделывали мальчишками, ставили ведра с водой. Вы знаете, его действительно могло убить. Конечно, эта жуткая тяжесть не давала открыть дверь, а когда стала падать, дверь внезапно распахнулась. Поэтому он и отскочил.

— У него сломана рука, — проговорила миссис Комплайн. — Дорогой, у тебя сломана рука.

— Не думаю. Удар был скользящий. Хотя, конечно, она чертовски болит. Но ведь, бог мой, это могла быть и моя голова. Что теперь скажете, Джонатан? Разве не был я прав, когда пытался отсюда вырваться? — он поднял ушибленную руку и произнес, указывая на сгрудившихся у двери: — Один из них говорит себе: «На третий раз удастся». Вы понимаете это, Джонатан?

Джонатан пробормотал что-то вроде «Боже избави». Миссис Комплайн начала опять:

— Дай мне взглянуть на руку, дорогой Ники. Милый, покажи мне.

— Я не могу ею двинуть. Послушай, мама, мне же больно.

— Может быть, вы позволите мне… — доктор Харт прошел в дверь и приблизился к Николасу.

— Нет, благодарю, Харт, — сказал Николас. — Вы сделали достаточно. Не подходите.

Доктор Харт резко остановился. Потом, как бы постепенно осознавая, что среди гостей воцарилось молчание, повернулся и, стоя, перевел взгляд с одного лица на другое. Заговорил он так тихо, что только более заметный, чем обычно, иностранный акцент выдавал волнение.

— Это уже слишком, — произнес он. — Разве недостаточно, что меня здесь все время оскорбляли? Что мистер Комплайн начал оскорблять меня сразу же, после моего приезда в этот дом? Неужели всего этого было мало и потребовалось еще одно чудовищное обвинение? Я прекрасно знаю, что вы говорили за моей спиной. Вы шептались, что это я напал на мистера Мандрэга, приняв его за Комплайна. Что я, побуждаемый скрытой враждой и тайной злобой, замыслил искалечить и убить Комплайна. Говорю вам, что не я виновник всего этого кошмара. И если, как полагает Комплайн, с ним случится что-нибудь еще, не я буду в этом виноват. Я не отрицаю, что я его ненавижу, но я заявляю ему сейчас: где-то среди нас у него есть куда более опасный враг. Пусть он это имеет в виду…