Смерть и Возрождение (СИ)

Туу-Тикки повернулась и поцеловала его в щеку.

— Собирай своих девушек, бери Оуэна и идите мыть руки к ужину.

Томас наблюдал за тем, как ведёт себя мальчик со странными куклами. Мальчик с куклами — это уже шокировало. Интересно, это тоже последствия тех двух войн, о которых говорил Грен? Женщины стали заниматься мужскими делами, а мужчины — освободившимися женскими? Младший Шарп покосился на отца, тот просто сидел и смотрел в огонь. Впрочем, когда по лестнице спустились оба ребёнка, и Туу-Тикки чем-то вроде футляра для монокля остановила изображение на плоском экране, Эдвард тут же отреагировал.

Оуэн напрыгнул на Грена, тот ухватил его за запястья, поднял и покачал в воздухе. Лерой смотрел на это с умудренностью взрослого. Туу-Тикки отложила вязание.

— Как захватывающе… — в задумчивости сказала Эдит. — Значит, это и есть современный синематограф?

— Одна из его частей, — согласилась Туу-Тикки. — Идемте к столу.

— Другая его часть — вскрытие крокодила, — фыркнул Томас, подходя к жене и предлагая руку.

— Это уже документалистика, — заметил Грен.

— Все равно у нас по биологии будет препарирование, — обыденно сказал Лерой.

Усевшись за стол, Оуэн посмотрел в свою тарелку и спросил:

— Индейка? Здорово. А на десерт?

— Мороженое, — ответил Грен. — И не забывай про овощи.

— Бу, — ответил Оуэн и принялся за еду.

На ужин подавали тушеную индейку с пряностями, цветную капусту к ней, овощной салат. Еще на столе были фрукты и сырная нарезка. Духи заварили свежий чай. Грен открыл бутылку красного вина.

— Калифорнийское каберне, — сказал он. — Сейчас время молодых вин.

— В нашем мире в Калифорнию перевезли лозы из Франции, которые во Франции потом погибли, — Эдвард посмотрел на игру вина в бокале. — Здесь тоже так?

— Нет, французские виноградники целы и здравствуют, — ответил Грен. — Но тут тоже подходящий климат. В долине Напа много виноградников. Мне здесь нравится, и местное вино я тоже люблю. Всем приятного аппетита.

До сих пор Эдит ела индейку только в День Благодарения. Запеченная, со сложной начинкой, эта птица ей не очень нравилась. Но тут индейку готовили иначе. Сочное пряное мясо и нежные овощи, салат, прекрасно оттеняющий вкус птицы — Эдит определенно пришлась по вкусу современная кухня. Она была легче и одновременны сытнее той, к которой она привыкла в отцовском доме, и ни в какое сравнение не шла с тем, что готовила Люсиль в Аллердэйле.

Оуэн был непривычно молчалив — гости в старинной одежде его смущали. Лерой сосредоточенно ел. Сегодня у него был урок фехтования, и мальчик успел как следует проголодаться.

За большим столом оставалось достаточно свободных мест. На один из стульев запрыгнул Сесс и с любопытством заглядывал Лерою в тарелку.

Томас старался есть медленно и как можно более прилично, но ему казалось, что получается у него гораздо хуже, чем обычно. Это раздражало, и младший Шарп смотрел строго в тарелку.

Эдвард почувствовал со старшего из мальчиков запах другого мира и другого солнца и удивился. Ребёнок просто ходил из мира в мир? Один? Без сопровождения взрослых? Странные обычаи в этом двадцать первом веке.

Закончив с горячим, Лерой отодвинул тарелку, дождался, пока дух положит ему салат и спросил у Грена:

— Пап, можно я в субботу заночую в Ночной Вероне? Меня пригласили отпраздновать там Самайн.

— А Хэллоуин? — мгновенно огорчился Оуэн.

— Так он в пятницу, — сказал Лерой. — В пятницу и пойдем.

— Будет здорово! — пообещал мгновенно повеселевший Оуэн. — В крайнем доме на перекрестке такие классные украшения делают! Тебе понравится. Там куча скелетов будет.

— А у кого ты заночуешь? — спросил Грен.

— У Джульетты.

Томас дождался чая и попросил того козьего сыра, который уже пробовал. Его всё время что-то либо раздражало, либо беспокоило, но он никак не мог понять — что. То есть присутствие отца и детей его раздражало точно, но не это было главным.

— Эшу придёт завтра? — тихо спросил Эдвард Грена.

— Да, к полудню, — ответил тот. — Вы заглядывали к Люсиль? Духи докладывают, что она перешла в фазу быстрого сна — вероятно, скоро проснется.

— Нет, я просто слышал, что она спит, — старший Шарп прислушался к звукам дома и тому, что говорил огонь, допил чай. — Благодарю за ужин. Томас, я в комнате твоей сестры.

Эдвард поднялся, поклонился дамам и ушёл. Младший Шарп проводил его недобрым взглядом. Эдит успокаивающе положила пальцы на его руку. Погладила заживший шрам.

— Спасибо за ужин, — сказала она. — Томас, пойдем в мою комнату? Я хочу показать тебе ту электронную книгу.

— Да, — Томас невольно вздрогнул от неожиданности, — благодарю.

В комнате Эдит он рухнул в кресло, ухватил себя за волосы, дёрнул.

— Со мной что-то неладно, — признался младший Шарп. — Эдит, ты себя хорошо чувствуешь?

Эдит прислушалась к себе.

— Я боюсь Люсиль, — призналась она. — И… скорее бы пришел этот Эшу. Я готова даже пожертвовать волосами. Потому что когда я думаю о Люсиль… — Эдит покачала головой. — Кажется, я ее ненавижу. Прости.