Смерть и жизнь больших американских городов

Бытует мнение, что этот обструкционизм, эта инертность — сознательная линия поведения или, по меньшей мере, побочный продукт тех или иных скверных бюрократических качеств. «Лицемерие», «бюрократическая ревность», «корыстная заинтересованность в сохранении статус-кво», «им на все наплевать» — эти слова и выражения постоянно можно слышать от горожан, отчаявшихся чего-либо добиться хождениями по лабиринтам городских империй. Безусловно, эти скверные качества присутствуют (среда, где так много людей делают так мало полезного перед лицом таких нужд, для них весьма питательна), но первопричиной беды не является личная злонамеренность. Даже святые не могли бы хорошо действовать в такой системе.

Виной всему административная структура как таковая, которую пытались и пытаются приспособить к ситуации, где одними приспособлениями не обойтись. Людские дела часто развиваются именно так. При повышении сложности достигается уровень, когда нужна подлинная изобретательность.

Чтобы справиться с проблемой административной фрагментации, большие города сделали лишь одну существенную попытку проявить изобретательность, учредив комиссии по градостроительству.

В теории такие комиссии — прекрасные административные координаторы. Как существенные элементы американских городских систем управления они возникли не так давно — в большинстве своём в последние двадцать пять лет как прямой отклик на очевиднейшую неспособность городских административных органов координировать различные планы, влекущие за собой физические перемены в городе.

Изобретение оказалось неудачным по той причине, что оно дублирует, а в некоторых отношениях усугубляет те самые недостатки, с которыми должно бороться.

Комиссии по градостроительству, как и иные административные империи, по существу организованы по вертикальному принципу с вертикальным делением ответственности под единым командованием, дополняемым кое-где, если этого требует необходимость или целесообразность, бессистемным горизонтальным членением (районы реконструкции, зоны консервации и т. д.). В такой системе по-прежнему никто, включая комиссию по градостроительству, не способен понимать участки города иначе, нежели чересчур обобщённо или чересчур фрагментированно.

Кроме того, как координаторы физических проектов других городских органов комиссии большей частью рассматривают предложения лишь после того, как городские власти или иные организации хотя бы предварительно определяют, что они хотели бы сделать. Из десятков источников эти предложения приходят в комиссию по градостроительству, которая затем должна решить, имеют ли они смысл друг относительно друга и в свете информации, концепций и взглядов самой комиссии. Но жизненно важный период для координации сведений — до и во время выработки даже предварительных предложений и тактики их реализации в любом конкретном месте.

Разумеется, при такой нереалистичной системе координаторы не способны ничего координировать даже сами для себя, не говоря уже о координации чужих проектов. Филадельфийской комиссией по градостроительству восхищаются как одной из лучших в стране, и, вероятно, со всеми оговорками, она таковой является. Но когда пытаешься выяснить, почему «променады»[70], любимое детище комиссии, в реальности выглядят иначе, нежели в проекте, от её директора слышишь, что управление улиц не уловило идею и не совсем правильно сделало тротуары, что не то управление парков, не то управление по жилищному хозяйству, не то застройщики не уловили идею и напортачили с абстрактными открытыми пространствами, что многие городские управления, отвечающие за уличную обстановку, не уловили идею — и, главное, что горожане не уловили идею. И все эти подробности настолько утомительны и тягомотны для градостроителя, что, чем блуждать по административным лабиринтам в тщетных попытках склеить воедино кусочки прошлогодней идеальной картины, он гораздо больше удовлетворения может получить, творя для новых мест новые «идеи» о том, что могло бы там быть. И, по сути, это ещё простые вещи по сравнению с уровнем координации, необходимым для решения таких действительно трудных градостроительных проблем, как выход из трущобного состояния, безопасность, прояснение визуального городского порядка и создание благоприятной экономической среды для разнообразия.