Смерть и жизнь больших американских городов

Хорошо расположенный местный парк, предназначенный для будничной жизни, может сполна использовать свои преимущества, но может их и растратить. Ясно, что парк, похожий на тюремный двор, не так привлекателен для посетителей и не так взаимодействует с окружением, как парк, похожий на оазис. Но оазисы тоже бывают разные, и некоторые важные условия их успеха не столь очевидны.

Местные парки, испытывающие серьёзную конкуренцию со стороны других открытых участков, редко оказываются чрезвычайно успешными. И это вполне понятно: ведь горожанам, имеющим много других интересов и обязанностей, не под силу вдохнуть жизнь в неограниченное количество местных неспециализированных парковых территорий. Городские жители должны были бы посвятить себя использованию парков как некоему бизнесу (или превратиться в безработных), чтобы оправдать, к примеру, изобилие торгово-прогулочных зон променадов, игровых площадок, парков и участков земли неопределённого назначения, заложенное в типичных проектах Лучезарного города-сада и отражённое в официальных, обязывающих требованиях оставлять при реконструкции городских участков большой процент земли незастроенным.

Мы видим, что в районах (таких, как Морнингсайд-Хайтс и Гарлем в Нью-Йорке), обладающих сравнительно большим количеством неспециализированных парковых зон, люди редко концентрируют внимание на каком-либо парке, который пользовался бы у них такой ярко выраженной любовью, какой маленький Прадо пользуется у жителей бостонского Норт-Энда, Вашингтон-сквер — у обитателей Гринвич-Виллиджа, Риттенхаус-сквер — у живущих поблизости филадельфийцев. Горячо любимые местные парки ценятся, помимо прочего, за то, что они единственные в своём роде.

Способность местного парка возбуждать в людях страстную привязанность или, наоборот, вызывать у них апатию, судя по всему, почти или совсем не зависит от доходов или рода занятий окрестного населения. Такой вывод можно сделать из очень большого имущественного, профессионального и культурного разнообразия людей, в одно и то же время глубоко привязанных к такому парку, как Вашингтон-сквер в Нью-Йорке. Отношение к тому или иному парку лиц с различным уровнем доходов можно также иногда наблюдать в его временном развитии, которое идёт иногда в положительную, а иногда в отрицательную сторону. За десятилетия экономическое положение жителей бостонского Норт-Энда существенно улучшилось. Но как в годы бедности, так и во времена процветания Прадо, маленький, но центральный парк, неизменно был сердцем района. Нью-йоркский Гарлем — пример противоположного свойства. Из фешенебельного жилого района для верхушки среднего класса он постепенно превратился сначала в район для низшей части среднего класса, а затем в место, где живут преимущественно бедные и дискриминируемые люди. На протяжении всех этих перемен Гарлем, богатый местными парками сравнительно, например, с Гринвич-Виллиджем, ни разу не видел периода, когда какой-либо из этих парков фокусировал бы в себе жизнь и идентичность сообщества. Такое же печальное наблюдение можно сделать в Морнингсайд-Хайтс. И это, как вило так в массивах, построенных по единым проектам, в том числе весьма изощрённым.

Неспособность городской округи или района развить в себе привязанность (порождающую чрезвычайно сильные символические представления) к местному парку объясняется, я полагаю, комбинацией негативных факторов. Во-первых, парки-кандидаты страдают недостаточного разнообразия их ближайшего окружения и, следовательно, скуки; во-вторых, то разнообразие и та жизнь, какие имеются распылены по слишком многим паркам, слишком сходным между собой по назначению.

Важны, кроме того, некоторые особенности дизайна. Если цель неспециализированного парка повседневного пользования — привлечь как можно больше категорий людей со всевозможными распорядками дня, интересами и устремлениями, то дизайн парка, разумеется должен этому способствовать, а не препятствовать. Дизайну парков, интенсивно и неспециализированно используемых жителями, как правило, присущи четыре качества, которые я обозначу так: сложность, центричность, солнечный фактор и замкнутость.

Сложность связана с разнообразием причин, по которым люди приходят в местные парки. Даже один и тот же человек в разное время приходит по разным причинам: иногда устало посидеть, иногда поиграть или понаблюдать за игрой, иногда почитать или поработать, иногда покрасоваться, иногда влюбиться, иногда с кем-то встретиться, иногда поглазеть на городскую суету из убежища, иногда в надежде найти новых знакомых, иногда побыть чуточку ближе к природе, иногда занять ребёнка, иногда просто ради чего-нибудь, что представится, — и почти всегда в расчёте на удовольствие от вида других людей.