Смерть и жизнь рядом

«На территории Чехословакии северо-западнее города Лученец советские войска, действуя в трудных условиях горно-лесистой местности в полосе Карпат, с боями заняли более 60 населенных пунктов, среди которых крупные населенные пункты Склярово Дубрави, Детва, Кривань, Другайовци, Стара Гута, Червена…»

Это была сводка Совинформбюро, добрая весточка от патриотов. Гелена и Боришка давно уже не занимались этим делом, они выполняли значительно более опасные и трудные задания. С их помощью не один вражеский офицер был отправлен к праотцам. Так что в этот раз не его девочки были корреспондентками пани Гуличковой. Впрочем, они бы никогда не пошли на такой шаг, зная, что Колена — постоянный клиент пани Гуличковой. Но все равно они были удивительно близки ему, эти неизвестные патриоты, с которыми он имел общих друзей и общих врагов.

Пани Гуличкова между тем уже перешла к текущим событиям:

— Если русские будут продвигаться так быстро, то скоро наши «друзья» смажут пятки и в Братиславе. Как вы думаете, пан Колена?

«Друзьями» пани Гуличкова иронически называла немецких оккупантов. И так как пан Колену, как всегда, промолчал, а пани Гуличкова и не ждала ответа, то она продолжала:

— В городе творится черт знает что. То авария на электростанции и сидишь в темноте, то воды нет. Говорят, все это дело рук коммунистов. А как вам нравится этот случай на «Аполло»?

Она была хорошо осведомлена, пани Гуличкова: ведь кафе посещали разные люди, а за вкусно приготовленным блюдом кому не приятно поболтать со словоохотливой и любезной хозяйкой?

«Значит, в городе уже известна диверсия на «Аполло», — с удовольствием подумал Колена. — Что ж, очень хорошо. Пусть знают люди: горит земля под ногами фашистов…»

Взрыв нефтепровода на заводе «Аполло» был хорошо подготовлен и явился венцом ряда актов саботажа.

Патриоты собирались на квартире заводского инженера. Изредка приходил и Ян Колена, настоящее имя которого не знал даже хозяин. Жена инженера, молодая и миловидная, разливала в маленькие чашечки ячменный кофе, но за спором гостей он остывал, о нем забывали. И всякий раз говорили о том же: немцы не должны получать нефть! Но как это сделать? И тогда кто-то предложил взорвать нефтепровод. Эта мысль родилась в бессонную ночь, когда за окном немецкий патруль в подкованных сапогах гулко чеканил шаг, и, может быть, эта опасная идея потому и родилась, что брусчатку родной Братиславы попирал немецкий сапог.

Взорвать нефтепровод не так уж трудно: под большим напором нефть сама сделает свое дело. Но могут быть жертвы среди рабочих, и именно эти опасения вызывали спор. Нет, не за себя они боялись, а за жизнь друзей и товарищей по работе, людей, не знавших о предстоявшей диверсии. Наконец сошлись на том, чтобы устроить негласный пикет. Если уж рисковать, так своей жизнью. И они взорвали нефтепровод. Несколько дней корабли Дунайской флотилии будут стоять без горючего.

Колена поднялся, и пани Гуличкова, как уже вошло это в привычку, спросила, что он хотел бы на ужин.

— Вы уже давно, пан Колена, не ели гуляш с кнедликами.

— Это правда, пани Гуличкова, у вас хорошая память.

Старуха просияла: лучше угодить ей пан Колена не мог. Пани Гуличкова упорно не хотела стареть, а хорошая память, как известно, признак молодости. И чтобы, в свою очередь, сделать приятное милейшему пану Колене, хозяйка кафе обещала:

— Получите сегодня такие кнедлики, каких никогда еще не ели…

Могла ли она знать, могла ли предполагать, что ее обожаемый клиент закончит сегодня день в одиночке тюрьмы крайского суда по Заградницкой и больше никогда-никогда не переступит порога ее кафе?

— Благодарю вас, пани Гуличкова, вы очень любезны.

— Да хранит вас святая Мария!

Когда Ян вышел и за его спиной прощально звякнул колокольчик, мимо шмыгнул какой-то господин с плоским лицом и в коричневой шляпе. Именно шмыгнул, а не прошел. Так подумал Колена и, пройдя до угла, осторожно оглянулся. Может быть, ему только показалась, что он заметил ту же коричневую шляпу, мгновенно исчезнувшую в подъезде, или так оно было и на самом деле? Во всяком случае, появилось неясное чувство тревоги, и с каждой минутой оно все более росло. Заворачивая за угол, Ян теперь всякий раз осторожно оглядывался. Однако коричневой шляпы больше не видно было. Может быть, это была случайность?

День предстоял хлопотный: нужно было встретиться со многими людьми. А тут еще эта записка Коллера, оставленная в конторе. «Уважаемый пан Колена! — значилось в записке Лео. — С огорчением сообщаю вам, что заключение сделки на условленную партию машин под большой угрозой в связи с появлением конкурента. Не соблаговолите ли назначить свидание? Чем скорей, тем лучше. Время не терпит!»