Смерть и Золотой человек

— Говорить о делах с женщинами? Чепуха! — От раздражения старик так раскипятился, что казалось, вот-вот взлетит на воздух. Маленькие черные глазки под сморщенными веками избегали смотреть на Ника. — Молодой Дуайт также не склонен обсуждать с домочадцами свои дела — насколько я его знаю. Да и зачем нам?

— Вот именно. В то же самое время вы признали…

— Под давлением.

— При допросе. Итак, вам известно, что на картине изображено озеро… не помню его названия… где лежит сокровище. — Ник прикоснулся к картине. — Но почему вы ничего не сказали мне сразу? Почему важные сведения пришлось вытягивать из вас?

Мистер Нейсби, угрюмо ухмыляясь, поправил его:

— Я знаю, что изображено на картине, потому что об этом мне сообщил молодой Дуайт, только и всего. Имеются у меня доказательства? Нет. Есть ли признаки того, что на картине действительно изображено озеро Гватавита? Нет! — Внезапно Буллер Нейсби хихикнул. — С какой стати я должен сообщать кому бы то ни было важные сведения, раз мне от того никакой пользы? За кого вы меня принимаете?

— Тогда у меня все. До свидания, сэр.

Мистер Нейсби сделал три шажка к двери, но потом обернулся:

— Молодой человек, вы умнее, чем мне казалось. Все из меня вытянули. Но больше ничего не узнаете. Даже не пытайтесь! До свидания.

На пороге Буллер Нейсби едва не столкнулся с входящим сэром Генри Мерривейлом.

Г. М. хмыкнул, разглядывая полосы серого порошка, которым была усыпана вся комната.

— Вижу, здесь поработал эксперт. Где он?

— Уехал. Я отправил его, когда взялся за нашего друга Нейсби.

— Нейсби? Тот нахальный маленький тип, который только что вышел отсюда?

— Да. Вы что-нибудь нашли?

На лице у Г. М. появилось выражение благоговейного ужаса.

— Нашел ли я что-нибудь? Ах ты господи! — Он придвинул себе кресло, только что освобожденное Нейсби, с немалыми усилиями втиснул в него свои крупные формы, посопел, посмотрел поверх очков и вынул из кармана портсигар с черными, маслянистыми на вид сигарами. — Скажите, сынок… Маскарадный костюм Дуайта Стэнхоупа у вас? Где он?

— Заперт в его гардеробной наверху. Утром я бегло смотрел вещи — особенно содержимое карманов. Потом я все переписал и запер в шкафу. Хотите взглянуть?

— Да, сынок. Очень хотел бы.

Ник позвонил; дворецкий Ларкин явился на зов на удивление резво. При виде Г. М. Ларкин вспыхнул (если в такое можно поверить), но ни тот ни другой не произнесли ни слова. Ник дал дворецкому ключ от платяного шкафа и распорядился принести одежду «грабителя». Г. М. чиркнул спичкой о ноготь и раскурил маслянистую сигару. Его маленькие глазки обежали комнату и наконец остановились на буфете.

— Ну вот! — Ник повернулся к нему и указал на Эль Греко. — Знаете, что там такое?

— Угу, — буркнул Г. М.

— Да, великий Эль Греко. Но известно ли вам, что именно изображено на картине?

— Угу. — Г. М. вынул сигару изо рта. — Озеро Гватавита в Андах — в аллегорическом осмыслении.

Ник изумленно воззрился на своего собеседника:

— Дедукция, сэр? Или полученные сведения?

— Ни то ни другое. Результат подслушивания. — Г. М. заерзал в кресле. — Ваша подруга Бетти Стэнхоуп спускалась вниз; я шел за ней, собираясь кое о чем ее расспросить. Она направилась в бильярдную. Я за ней. Она открыла дверь, и нашим взорам открылась довольно пикантная сцена. Потом она закрыла дверь, но не до конца.

— И вы подслушивали?

— Конечно. — Г. М. вкратце передал Нику содержание разговора, опустив определенные подробности. — Очень интересно! Да. Итак…

— Сэр, а озеро Гватавита действительно существует?

— Ах, сынок! Озеро Гватавита — самое знаменитое озеро в Южной Америке.

— Я имею в виду — там действительно есть золото?

— Есть. В дополнение к тому, что индейцы веками приносили жертвы Золотому человеку, местный касик, то есть большая шишка, бросил в озеро две тонны золота, желая спасти сокровище от одного из подручных Писарро по фамилии Кесада. За такое надувательство касика сожгли заживо, но золото так и не получили. Так начались поиски Эльдорадо. Даже сэр Уолтер Рэли принял в них участие.

Г. М. поднял палец, его глаза не отрывались от полотна.

Картина дышала злобной иронией и при этом невольно очаровывала. Серо-стальная вода, в которой отражались алчные лица; монах и придворная дама, стоящие бок о бок на коленях спиной к тем, кто собирался нырнуть в озеро… Даже сейчас измятый холст, еле державшийся в раме, прислоненной к буфету в английском доме, был полон жизни.

На темном ковре, на том месте, где лежал Дуайт Стэнхоуп, запеклось несколько капель крови.

Г. М. пристально всмотрелся в черные пятнышки и снова сунул в рот сигару.

— Сэр, но если сокровище все еще там, почему никто не может его достать?

— Дело в том, — ответил Г. М., — что глубина озера свыше шестидесяти метров…

— Да… глубоко.