Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн

— Бедная Роза. — Мисс Ланг покачала головой и неохотно убрала руку с моего, видимо, чрезвычайно притягательного бедра. — Все это началось несколько лет назад, когда ее не включили в «Социальный регистр Нью-Йорка», куда вносятся имена наиболее известных людей города. Как она переживала! И мы вместе с нею. Какое это было время! И вот именно тогда… — мисс Ланг оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто ее не слышит, и продолжала: — стала выпивать. Помню, я еще сказала Элли Клей-пул (которая, кстати, тоже из Бостона), что, если Роза не возьмет себя в руки, она…

Не знаю, успела Роза взять себя в руки или нет, но в этот момент она вошла в гостиную. Она была в ярко-алом вечернем платье, выглядела необычайно привлекательной и совершенно трезвой, если не забывать, что она к этому времени умудрилась выпить не меньше галлона дюбонне.

— Привет, друзья! — воскликнула она, помахав всем ручкой. Я просто восхищался ее выдержкой. Трудно было поверить, что она выпила. Видимо, она вынослива, как верблюд. — Извините за опоздание, но мне пришлось задержаться. Пожалуйста, проходите сразу же к столу, а то кухарка устроит мне сцену.

Сопровождая миссис Брекстон к столу, я заметил у нее на шее, когда она повернула голову и заговорила с мужем, как раз на том самом месте, который обычно прикрывает длинный локон, неприятный лиловый рубец, который тянулся от самого уха и исчезал за высоким воротником ее платья. Это был скорее синяк, а не родинка и не шрам… это был совершенно свежий синяк.

Переговорив с мужем, она повернулась ко мне, и волосы прикрыли это пятно. В ее глазах появилось странное выражение, как будто она по моему лицу поняла, что я видел. Когда она заговорила о танцах, которые намечались в яхт-клубе следующим вечером, ее рука невольно потянулась к шее.

5

Обед проходил вполне пристойно. Миссис Вииринг была в прекрасной форме. От первоначального страха, омрачившего нашу первую встречу, не осталось ни следа. Сидя слева от нее (Брекстон — справа, а Элли Клейпул — слева от меня), я внимательно следил за нею.

Миссис Вииринг была чрезвычайно оживлена и даже, пожалуй, пьяна, о чем свидетельствовали лихорадочно блестевшие глаза и невнятно произносимые фразы, слетавшие с ее уст.

Да, странная компания, подумал я. Хозяйка-алкоголичка, с пренебрежением отвергнутая «Социальным регистром», но принимаемая в обществе; кичащийся собой художник; его жена, готовая от злости грызть стекло, с кровоподтеком на шее, как будто кто-то пытался задушить ее насмерть, а потом плюнул и решил не пачкаться. Кстати, это мог быть и ее собственный муж. Своими мощными руками он вполне способен свернуть шею человеку, как цыпленку.

Тут же и загадочные Клейпулы, брат и сестра, прямо-таки обожающие друг друга или… Кстати, сам Клейпул за обедом сидел рядом с миссис Брекстон. Они все время разговаривали, совершенно игнорируя остальное общество, чем, видимо, немало досаждали его сестре. Брекстон — рассеянный, добродушный, эгоцентричный тип — изо всех сил старался, чтобы разговор крутился только вокруг него или же живописи.

И, наконец, моя писательница, мощная хихикающая подруга всего мужского пола, таковой она казалась, несмотря на свой «Разговор о книгах». Поскольку ее запросы, учитывая вполне понятные причины, были невысоки, ее хищные инстинкты выражались только в похлопываниях и щипках, зато в этом она была непревзойденным специалистом.

После обеда, несколько взбодренные белым вином, мы прошли в гостиную, где был установлен карточный столик.

— Нас семеро. Значит, четверо будут играть в бридж, а остальные займутся чем-нибудь более конструктивным, — глубокомысленно заявила миссис Вииринг, бросив взгляд на компанию.

Сперва все отказывались, но она явно знала, что делать, и в конце концов энтузиасты-картежники (я к их числе не принадлежу, едва играю только в покер — единственную игру, которую мне удалось изучить) слетелись к столику, а мы — миссис Брекстон, Элли Клейпул и я — уселись у камина.

Ясно, более конструктивным делом предстояло заняться нам, но чем конкретно, я даже представить себе не мог. Нет ничего хуже, как проводить уик-энд в светском обществе с группой людей, которых не знаешь и которые не особенно тебе по вкусу. Всегда возникает проблема, о чем говорить, как было и в нашем случае. Положение усложнялось мрачным настроением миссис Брекстон и рассеянностью Элли Клейпул. Похоже, обе они были недовольны тем, что происходит.

— Вы с Флетчером, наверное, после этого уик-энда поедете в Бостон? — неожиданно выпалила миссис Брекстон, обращаясь к Элли. Тон, которым были произнесены эти слова, был далек от любезности. Флетчер, насколько понял я, имя Клейпула.

— О да… Наверное. Вы же знаете, у нас в Кембридже небольшой дом.[2]

— Не понимаю, почему вы не поселитесь в Нью-Йорке. Там ведь гораздо интереснее. А Бостон — мертвая зона чуть ли не целый год.

При упоминании о Бостоне она явно оживилась. Кстати, это были ее первые слова за весь вечер.

— Но нам он нравится.

— Вам-то уж точно.