Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)

Но кроме этого судмедэксперты не могли не отметить ещё одну странность, связанную с особенностями поз погибших. Дело в том, что советская судебно-медицинская наука следующим образом рекомендовала осуществлять распознавание смерти от переохлаждения: «Распознавание. Смерть от переохлаждения связана с первичным нарушением жизненных функций. Бесспорных анатомических показателей при ней нет. Поэтому существенное значение имеет отсутствие могущих повести к смерти заболеваний, и отсутствие данных о смерти от других внешних факторов, при нахождении умершего в условиях, возможных для наступления смерти от холода (…) Здесь подлежат учёту: а) При наружном исследовании: 1) поза трупа, напоминающая зябнущего человека (…)» (цит. по М. И. Райский «Судебная медицина для студентов и врачей», М., Медгиз, 1953 г., стр.232). И что же мы видим? — ни один из четырёх трупов, обнаруженных в районе Холат-Сяхыл в феврале-марте 1959 г. не имел той самой «позы зябнущего человека» (или «позы эмбриона»), как то предписывалось академической наукой. Умирающий от холода должен был стремиться рефлекторно минимизировать теплопотерю, т. е. поджать к груди колени, охватить их руками, пригнуть голову, тем самым максимально уменьшив площадь поверхности тела, через которую происходит отвод тепла… Так в теории. А что же на практике? Все четверо вытянулись в полный рост, меховая безрукавка Дятлова распахнута и сдвинута куда-то в подмышки, 2 из 3 пуговиц его рубашки-ковбойки расстёгнуты (а манжеты при этом застёгнуты!). Если к этому добавить локализацию трупных пятен, никак не соответствовавшую положению тел при их обнаружении поисковиками, то у следователей невольно рождались мысли о том, что позы умерших и положения их тел принудительно изменялись до наступления трупного окоченения. А пустые карманы одежды туристов рождали подозрения о посмертном обыске.

В общем, всё это как-то не очень соответствовало классической картине смерти от замерзания.

Помимо этого, нельзя не отметить явную несбалансированность в одежде между членами группы: найденные на склоне Дятлов и Колмогорова имели по несколько штанов, в то время как Дорошенко и Кривонищенко оказались раздеты до кальсон. Причём глагол «раздеты» следует понимать буквально, обоих скорее всего действительно раздевали после смерти товарищи, стремясь воспользоваться их одеждой. Порезы, обнаруженные на руках Дорошенко были нанесены сквозь одежду при попытке отрезать рукава свитера или куртки, которые на момент составления актов СМЭ оставались ещё не найдены. Отрезание рукавов одежды замерзающими людьми выглядело вполне логичным — в рукава можно было засунуть руки или ноги, используя как импровизированные носки или перчатки. Кроме того, аккуратное раздевание трупов обмороженными малоподвижными руками представлялось практически невыполнимой задачей, в то время как использование ножа ускоряло и упрощало эту процедуру.

Предположение о раздевании трупов Дорошенко и Кривонищенко, при котором производилось разрезание одежды погибших, хорошо согласовывалось с фактическим расположением фрагментов одежды, найденных под кедром. В протоколе осмотра, составленном прокурором Темпаловым, упомянуты рубашка-ковбойка с 8 рублями в кармане, прожжёный носок, полусгоревший подшлемник; кроме этого, в воспоминаниях участников поисковой операции фигурируют и другие мелкие предметы, в частности, носовой платок, принадлежавший Дубининой, и оборванный (или обрезанный) рукав чёрного свитера. В свитере с оборванным обшлагом рукава была найдена Зина Колмогорова, но возле костра рвали явно не её свитер, поскольку найденный рукав отличался от него цветом.

Юрий Юдин, привлечённый следствием к опознанию вещей, найденных на перевале, уверенно узнал в синей меховой безрукавке, в которую был облачён Игорь Дятлов, собственную вещь. Эту безрукавку Юдин отдал Дорошенко при прощании утром 28 января. То, что она в итоге оказалась на другом человеке лишь подтверждало факт перераспределения вещей внутри группы.

Ещё одним немаловажным результатом проведённых экспертиз явилось установление того, что погибшие туристы были трезвы и активно боролись за свою жизнь. Было известно, что в их распоряжении имелись две фляжки спирта, но судебно-медицинское исследование сняло все подозрения на неадекватность поведения членов группы или конфликт между ними, обусловленные приёмом спиртного. Констатация этого факта имела существенное значение для правильного понимания того, что же именно могло случиться с пропавшей группой.