Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)

Помимо упомянутого хлопчатобумажного трико и кальсон на Георгии Кривонищенко были одеты ещё одни штаны — те самые с радиоактивной пылью, которые в конечном итоге оказались найдены на Людмиле Дубининой. Нам известна особенность этой детали одежды — в отличие от обычных тонких спортиных штанов эти не имели внизу петли, охватывающей пятку, другими словами, нижняя часть штанин фиксировалась на ноге резинкой (поэтому в тексте радиологической экспертизы эти штаны названы «шароварами», хотя строго говоря, это не были шаровары в привычном понимании). Нам известно, что эти «шаровары» были «сильно рваные и местами обожжены» (из текста судмедэкспертизы Возрождённого). Однако ни о каком прожёге этих штанов размером 31 см на 10 см и речи нет, Возрожденный, скрупулёзно описывавший разрывы и разрезы одежды, в данном случае подобного повреждения не зафиксировал.

И вот какой казус получается у мастеров «некриминальных версий»: наружные штаны («шаровары») Кривонищенко без прожёга, тонкие спортивные х/бумажные штаны под ними — с прожёгом и кальсоны, которые ближе всего к телу, тоже с прожёгом. О коже на голени с обугливанием и напоминать, пожалуй, не стоит. Как такое может быть? Что должен был делать Георгий Кривонищенко со своими ногами и штанами, чтобы получить подобные повреждения естественным образом?

Объяснений этому сторонники некриминальных версий придумать не могут, потому и не объясняют.

Однако, простое и логичное объяснение находится очень просто и быстро, как только мы согласимся с предположением, что под кедром к моменту смерти Георгия Кривонищенко находились люди, враждебные ему и всей группе Игоря Дятлова. После того, как умерший (или агонизирующий) Георгий упал с дерева рядом с догоревшим костром, его противники должны были убедиться в том, что тот не симулирует смерть. Вполне разумная предосторожность, согласитесь. В боевых (или полевых) условиях знающие люди такую проверку осуществляют предельно просто — раскрывают проверяемому веки и к глазному яблоку с некоторым нажимом прикладывают палец: считается, что если человек жив, то рефлекторное движение глаза покажет это. Кроме того, нажим на глазное яблоко мёртвого человека приводит к изменению формы зрачка — он становится овальным (это т. н. «признак Белоглазова» — самый достоверный ранний признак наступления смерти.) У данного весьма эффективного и быстрого в реализации способа есть только один недостаток — он хорошо заметен на свету, но вот в темноте можно банально не увидеть реакцию глазного яблока.

Поэтому иностранные разведчики воспользовались другим незатейливым приёмом, известным ещё со времён Древнего Мира (считается, что таким способом проверяли смерть гладиаторов после боя) — они приложили к ноге зажжёную еловую (или пихтовую) лапу. Поскольку наломанный «дятловцами» лапник лежал вокруг кедра буквально навалом, кто-то из разведчиков взял хвойную ветку шириной 20–30 см и бросил её на угли костра. После того, как она вспыхнула, этот человек подступил к телу Кривонищенко и задрал вверх (до колена или выше) левую штанину, рассчитывая обнажить ногу. Это было нетрудно сделать, поскольку низ шаровар был на резинке и не фиксировался на ноге, но… под «шароварами» оказалось спортивное трико, которое невозможно было задрать наверх (штаны имели петлю, охватывавшую пятку). Чтобы не возиться с этими штанами, человек просто бросил горящую ветку лапника на голень. Та горела секунд 15–20, может, чуть больше, прожгла спортивные штаны, кальсоны, обожгла ногу… но носок не прожгла и «шаровары», задранные вверх, не прожгла тоже.

Именно поэтому Людмила Дубинина некоторое время спустя воспользовалась этими штанами.

Упомянутый носок на левой ноге Георгия Кривонищенко особенно примечателен в контексте наших рассуждений ещё и потому, что он частично был прожжён, но не сверху (со стороны лодыжки), как это можно было бы ожидать, а снизу — со стороны ступни. Там у этого носка была дыра длиною более 10 см, которой соответствовал ожог размером 10 см на 4 см. Видимо, Георгий наступил ногою на выкатившуюся из костра головешку и не сразу это заметил ввиду частичной утраты чувствительности. Когда же почувствовал боль и убрал ногу, то носок уже был прожжён, а на ступне появился ожог. Наличие на стопе этого прожёга явственно выпячивает главную странность термического воздействия на голень — странно не то, что пламя прожгло спортивные штаны и кальсоны, а то, что не прожгло носок. Т. е. огневое воздействие было жарким, но сравнительно недолгим; подобное необычное воздействие возможно именно при использовании горящего лапника.