Смерть (июнь 2009)

Репутация неформальных художников такова, что можно даже поверить, что у Лоскутова действительно хранилась марихуана, и милиция, вопреки своей обычной практике, ничего ему не подбрасывала. Но на суде, который рассматривал вопрос об аресте молодого человека, выяснилось, что наркотики - это побочная сюжетная линия дела Лоскутова, а вообще еще за три дня до Первомая новосибирский облсуд выдал оперативным службам санкцию на прослушивание мобильного телефона Лоскутова в течение 180 суток - это требование милиционеры обосновали тем, что в действиях Лоскутова усматриваются признаки преступлений, предусмотренных ст. 212 (массовые беспорядки) и ст. 268 УК РФ (нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта) - то есть, как нетрудно догадаться, речь идет как раз о «монстрации», к которой милиция готовилась заранее. Если учесть, что и задержан Лоскутов был не бойцами Госнаркоконтроля, а сотрудниками управления «Э» («экстремизм»), то можно и поверить, что наркотики были подброшены - ведь милиция охотилась не за наркоманом, а за организатором «монстрации».

Репортеры «Ньюсвика» обратили внимание на забавный эпизод во время конкурса «Евровидение» в Москве - когда телеведущий Дмитрий Шепелев на очередной вечеринке, посвященной конкурсу, обратился к собравшимся по-английски, ему никто не ответил. «А тут вообще есть иностранцы?» - спросил тогда ведущий и начал выкрикивать названия разных стран. Зал молчал. По данным того же журнала, из Германии на «Евровидение» приехало 50 болельщиков, и это была самая многочисленная делегация. Если умножить эту (максимальную) цифру на количество стран-участниц, получится 2 тысячи иностранных гостей. Беспрецедентно низкий, провальный показатель. Европейцы на «Евровидение» не приехали. Дело художника Лоскутова, мне кажется, подтверждает - не приехали и правильно сделали.

Лужков

4 июня в Тверском районном суде начнутся слушания по иску московского мэра Юрия Лужкова о защите чести, достоинства и деловой репутации к газете «Коммерсант», ее журналисту Александру Воронову и художнику Герману Виноградову. Воронов и «Коммерсант», что называется, попали под раздачу - они просто цитировали Виноградова, которого, в свою очередь, процитировал автор транспаранта на пикете в защиту сносимого Центрального дома художника.

Слова, послужившие причиной для иска, звучат так: «Юрий Лужков - уклюжий вор». Но это не обвинение в воровстве, это анаграмма. Словосочетание «Уклюжий вор» составлено из тех же букв, что и «Юрий Лужков». У художника Виноградова есть целая «анаграмм-поэза», в которой буквы из имени и фамилии мэра Москвы складываются в словосочетания «Клюв оружий», «И клюй в рожу», «Жив юлой рук» и тому подобные глупости. В иске, направленном юристами Лужкова в Тверской районный суд, указывается, что «распространенные сведения не соответствуют действительности и порочат честь, достоинство и деловую репутацию Ю. М. Лужкова».

Сравнительно недавно Юрий Лужков судился с писателем Эдуардом Лимоновым. Лимонов в какой-то из своих статей написал, что все суды Москвы контролируются Лужковым, и то, что мэр выиграл и этот суд, косвенно свидетельствует о правоте Лимонова. Сейчас художник Виноградов пытается доказать, что его строчку написали на транспаранте без его ведома, и поэтому иск против него Лужков должен отозвать. Мне кажется, здесь художник неправ - судебное решение, признающее анаграмму оскорблением чести, достоинства и деловой репутации, само по себе станет произведением современного искусства, из которого художник сможет сделать какую-нибудь инсталляцию или перфоманс. А что Лужков не уклюжий вор - это и так всем известно.

Олег Кашин

Хроники ***

Частник на свежей «Мазде» с вонючей ванильной елочкой сообщает, что вознамерился стать твердым вегетарианцем.

- Потому что обнаглели. Вот сижу, смотрю на котлету и думаю: по четыреста пятьдесят, ну е-мое, изврат какой-то, такие деньги и в унитаз. И знаете что от таких мыслей?

- Что?

- Стошнило меня, короче. Ненавижу я это все. Надо на щавель переходить, на окрошку.

Смотрю на его лицо, понимаю: сейчас придет домой и навернет борща со сметаной.

Но в самом деле: это в Европе продукты дешевеют (пусть и не радикально), в России - дорожают стремительно, в каком-то истерическом темпе. Росстат оценивает повышение цен на продукты с начала года в 5,8 процентов, а Российский институт потребительских испытаний не жалеет и 25 процентов. По данным Левада-центра, число тех, кто «еле-еле сводит концы с концами», сегодня составляет 38 процентов россиян (после дефолта 1998 года их было больше - 53 процента, но это совсем не утешает). 27 процентов россиян говорят, что их качество жизни ухудшилось из-за того, что они не могут больше покупать привычные продукты. Отдельная проблема - рост фальсификатов; общества потребителей отмечают небывалую изобретательность производителей, выдающих соевые сосиски за венские копченые, а перемороженную говядину - за телятину высший сорт.