Смерть или слава. Чёрная эстафета

Гордяев тоже успел облачиться в комбинезон. Хотя обычно ходил в черной паре, изготовленной сервисниками при посредстве личного гордяевского портного, старого седенького еврея Исаака Розенблюма. Вероятно, на вахту шефу показалось более уместным нарядиться как все.

— Это ты намудрил, мыслитель? — уже спокойнее произнес Гордяев.

— Нет.

— Может, все из-за стрельбы?

Самохвалов пожал плечами.

В тот же миг раздался отчетливый стук. От входного шлюза.

Самохвалов и Касянчук вопросительно переглянулись. Зато стюард не растерялся. Прекратил подбирать с пола грязные салфетки, подошел к шлюзу открыл его вручную, с вмонтированного рядом с притолокой пульта.

Ворвался встрепанный малый из охраны.

— Шеф! Канониры прорвались в боевую рубку! И заперлись!

— Как прорвались? — опешил Гордяев и стал медленно багроветь. — Что значит — прорвались? А вы там какого дьявола торчите?

— Они перли, как сумасшедшие, шеф. Прямо на стволы, — попытался оправдаться охранник.

— Ну и что? — заорал Гордяев еще громче. — Где Барс?

— Барс убит, шеф.

— А Запольских?

— Запольских тоже убит, шеф. Я же говорю, они шли, как сумасшедшие. Они положили двадцать семь человек.

— Сколько их осталось?

— Шестеро.

Гордяев быстро взглянул на Самохвалова.

— Это, — он указал на мертвые шкафы с биоскафандрами, — их работа?

Самохвалов медленно покачал головой:

— Нет. Не думаю.

Если бы канониры снова принялись усмирять бунт, вряд ли бы они начали гасить корабельные автономки. С вахт — да, неугодных повыгоняли бы сразу же, но шкафы остались бы в действующем режиме, да и пульт в рубке продолжал бы работать. Тем более что это навигаторская рубка, здесь самые мощные компьютерные сборки.

Да и под силу ли отключить навигаторскую канонирам? На такое способен только капитан.

— Эй! — вмешался вдруг Касянчук. — Взгляните!

Все невольно обернулись к головной части сферического экрана.

Невдалеке от «Волги» величаво проплывала в черноте космоса маленькая светящаяся монета, в которой без труда узнавался такой же блин, какие еще совсем недавно висели над Новосаратовом и волжским космодромом. Инопланетный крейсер.

— Чужие! — в унисон произнесло сразу несколько голосов.

— Мыслитель! — заявил Гордяев не терпящим возражений голосом. — Я хочу знать, что происходит!

— Разберемся, — как можно спокойнее заверил Самохвалов, но тут в дверь снова забарабанили, и стюард вторично отвлекся от подбирания салфеток.

На этот раз пожаловал Шадрин со своими торпедами.

— А, — сказал он, злорадно глядя на Гордяева и Самохва-лова. — Вас тоже выплюнуло?

В следующую секунду Шадрин узрел на экране корабль чужих. Даже не один — целую вереницу. И глаза его сразу округлились.

— Во что ты меня втянул, Горец? — спросил Шадрин не без угрозы. Торпеды моментально достали бласты, но Шадрин предостерегающе поднял руку.

Но Гордяева, при всех его недостатках, нельзя было обвинить в трусости. Он не испугался.

— Куда? Да я еще и сам не знаю — куда. Вот этот умник, может быть, скажет. Когда-нибудь.

Шеф указал на Самохвалова.

— Скажешь, умник? — справился Шадрин, поворачиваясь всем корпусом.

Самохвалов ответить не успел, потому что в навигаторскую рубку ввалилась целая толпа. Чуть ли не весь остальной директорат, крепкошеие ребята из охраны, многие из которых были ранены, технари из отдела Самохвалова, просто незнакомые люди в форменных комбинезонах — казалось, у головных рубок собралась половина «Волги».

— Корабль умер, — сказал вице-шеф директората Антон Черкаленко. — Ты знаешь об этом, Михаил Константинович?

— Знаю, Антон Маркелыч. Знаю.

Гордяев снова стал выглядеть как шеф — солидно и непоколебимо.

— Здесь есть какой-нибудь зал? Со столом и креслами? Под совещание?

Конечно же, шеф глядел на Самохвалова. Словно тот обязан был знать все и обо всем. Впрочем, Самохвалов знал.

— Есть. В капитанской каюте. Но туда нет доступа.

— Ломайте, — распорядился Гордяев и вдруг родил умную мысль. Такую, которая поразила даже Самохвалова. — Раз корабль умер, значит, защита тоже почила.

Через минуту из внешнего холла донеслась беспорядочная стрельба и мерные глухие удары.

Только теперь Черкаленко и остальные директора разглядели армаду чужих. И Самохвалов подумал: он впервые с тех пор, как поступил на службу в директорат, не подозревает — что же произойдет в ближайшие часы.

52. Павел Суваев, старший офицер-аналитик, Homo, крейсер Ушедших «Волга»

Рома Савельев уже с полчаса возился с личным блокнотом предыдущего капитана. Риггельд с Юлькой и Смагин с Яной Шепеленко грелись парочками и тихо переговаривались слева от стола, у стены. Суваев расположился справа и мучительно пытался отыскать сходство между существом, виденным только что на маленьком пыльном экранчике, и бесформенной кучей не то тряпья, не то окаменевшей плоти рядом с собой.