Смерть или слава. Чёрная эстафета

— Прекрасно! Просто прекрасно! — удовлетворенно пропел вчерашний полковник. — То, что нам и требуется.

Негромкий свист со стороны креслонасестов азанни заставил Мотыгу крутнуться на табурете.

— Унген, сталкивался ли ты с иными расами союза? Непосредственно?

Мотыга так и не смог определить, кто из азанни обращался к нему, поэтому ни на кого из гостей конкретно не смотрел. Поелозил взглядом по всем птичкам и ответил, стараясь, чтобы голос звучал поровнее:

— Да, сталкивался. С азанни несколько раз, в обстановке, приблизительно напоминающей сегодняшнюю. С булингами и ратэо — они работали на Багуте-4 вместе со мной, да и здесь на базе они присутствуют. Несколько раз видел издалека цоофт, свайгов, а’йешей, людей, дрра… и сенахе, по-моему. Вчера впервые видел мертвые особи Роя.

— Это все?

— Насколько я помню — да. Если не считать теле и фильмы, конечно.

— Теле не в счет. Ладно, ответ понятен.

И — остальным:

— Ну что (неразборчивый птичий свист)? Шатта? По-моему, вполне подходяще.

— Уши, — напомнил кто-то из азанни. Начальник базы тут же повелительно щелкнул пальцами, и один из сержантов тотчас распахнул массивную деревянную дверь в смежный кабинет.

— Урима, Унген, я прошу вас подождать в комнате отдыха, — радушно, слишком радушно, чтобы это казалось естественным, пропел начальник базы. — Я знаю, что вы оба еще не завтракали сегодня — стол накрыт, можете не стесняться. Когда вы будете нужны — вас позовут.

Сизый и Мотыга послушно соскочили с табуретов и прошли в соседнюю комнату. Видимо, начальник базы высоко ценил часы отдыха, если приспособил для отдыха подобную комнату: стены в ней были отделаны темными деревянными панелями, повсюду — в треугольных кадках на полу, в аккуратных горшочках на стенах — виднелись растения, причем живые, и не только с обеих обитаемых Багут, но и с материнской планеты шатов — Тсурры. В стены кто-то додумался встроить несколько аквариумов, и передние их стекла казались окнами в иной, сказочный мир. На всей обстановке лежала печать достатка и роскоши. Мотыга даже дыхание задержал от восторга.

Сержант, тот самый, который привел Мотыгу, вошел вместе с ними, плотно затворил дверь и встал рядом, моментально обратившись в подобие неживого и недвижимого истукана.

Сизый сразу пошел к накрытому столу. Мотыга сначала осмотрелся, повертел головой, подошел к ближайшему аквариуму и задумчиво постучал костяшками пальцев по стеклу. Рыбы тотчас устремились к поверхности — видать, оголодали.

— Ну что, брат-горняк? Вкусим с барского стола? Когда еще такая возможность обломится? — пропел Сизый и хитро подмигнул, словно заговорщик.

Мотыга перевел взгляд на стол. Чего тут только не было! Рот поневоле наполнился слюной, тем более что есть хотелось и до того, как их с напарником пригласили в комнату отдыха.

А Сизый уже наваливал в блюдо снедь — закуски, салаты, мясо… Да не синтетическое, а натуральное, судя по всему. Ломтиками.

Сержант от дверей пялился на них, словно цепной зверь на пирующего сугароза: голодно и с завистью.

— Эй, служивый! — с полным ртом обратился к нему Сизый. — Чего стоишь, иди к нам. Тут всего навалом.

Сержант колебался лишь несколько мгновений, а потом решительно выдохнул, приблизился и взял чистое блюдо.

— Живут же шаты… — пробормотал он с завистью.

Некоторое время тишину в комнате нарушало только мерное скрипение роговых челюстей да редкое и довольное урка-нье Сизого. Мотыга не уркал — стеснялся. Сержант — тоже, но, видимо, по велению дисциплины.

— Тут и вино есть, — задумчиво протянул Сизый, глядя на короткую шеренгу бутылок в центре стола.

— Я не буду, — решительно сказал Мотыга. — Налей мне соку, пожалуйста. Во-он того, с Тсурры…

Сизый с удовольствием налил. Себе — вина, Мотыге — соку.

— А тебе чего? — спросил он у сержанта.

Тот только отмахнулся: мол, сам разберусь. Сизый снова уркнул и залпом осушил стакан. Он не знал, что секунду назад единым махом заглотал свое месячное жалованье — вино было коллекционным.

Они успели и насытиться, и расслабиться в удобных креслах. Сержант, понятно, расслабляться не стал — пожевал наскоро и вновь занял пост у дверей. Ну а Сизый с Мотыгой позволили себе немного пороскошествовать. В одиночку Мотыга не решился бы, наверное. Просто посидел бы где-нибудь в уголке, но вид Сизого, блаженно развалившегося в необъятном кресле со стаканом в одной руке и сигарой в другой, соблазнил и его. Вина Мотыга так и не попробовал; да и Сизый в общем-то не налегал, понимая, что впереди важный разговор. После стартового стакана залпом второй он потягивал по глоточку довольно долго. Мотыга пил сок, разглядывая сквозь свой стакан подсвеченные изнутри аквариумы. Стаканы, кстати, были какие-то древние, кажется, даже хрустальные.

Когда дверь распахнулась и на пороге возник второй сержант, Сизый и Мотыга мигом вскочили.

За все время из кабинета в комнату отдыха не донеслось ни единого звука. Изоляция в пенатах начальства была сработана на совесть.