Смерть императору!

- Тогда наши разногласия улажены, братья мои, - сказал Макрон. - С этого момента, пока опасность не миновала, мы будем считать, что мы снова в легионе. Мы не выживали бы в течение двадцати пяти лет в легионах, будучи зелеными новобранцами. Мы с вами ветераны. Лучшие в своем роде. В ближайшие дни нам будет мало отдыха. Но когда мы будем готовы, мы покажем этим варварам, на что способны настоящие воины. А пока идите и займитесь приготовлениями, попрощайтесь с вашими семьями и приготовьте их к отъезду в Лондиниум с первыми лучами солнца. Аполлоний принесет вам ваши индивидуальные приказы сегодня вечером. - Он встал и вмиг изменился, прокричав привычным строевым голосом.

- Свободны!

******

- Ты не можешь сделать это со мной, - запротестовала Петронелла. - Я не пойду. Я не брошу тебя.

Макрон обнял ее и притянул к себе, пока они сидели на ее любимой скамейке в саду.

- Ты не можешь оставаться здесь, любовь моя, - мягко сказал он. - Я отдал приказ всем ветеранам. Иждивенцев эвакуируют. Я не могу сделать для тебя исключение. Я бы хотел, но это невозможно. Я должен подавать пример, иначе люди усомнятся в моем авторитете, и, если это произойдет, мы обречены. Ты понимаешь меня?

- Конечно, я понимаю. Я не дура. Я знала, что делаю, когда вышла замуж за военного и при этом центуриона. Я жила страхом, что ты уйдешь на войну и не вернешься. Я смогла принять такую вероятность и справляться с этим. - Она наклонилась к нему. - Просто, когда ты ушел из армии, я посчитала, что у меня больше нет причин для беспокойства, что мы сможем жить в мире. Конечно, как оказалось, я была все-таки долбанной дурой, что так считала.

Макрон рассмеялся.

- Можно вывести человека из армии, но армию из человека – никогда, моя любовь. Вот так вот. Что касается того, что сейчас происходит, то я этого не спрашивал. Это не моя вина.

Как только слова сорвались с его губ, он скривился. Петронелла повернулась к нему с грустным выражением лица. Между ними не нужно было говорить ни слова. Какая польза от взаимных обвинений сейчас? Макрон, посчитал, что поступил правильно и надеялся, что доброе дело будет вознаграждено благотворным исходом. Как будто мораль была движущей силой событий в жизни. Вместо этого он спровоцировал большее зло, в результате которого могут погибнуть многие тысячи людей. Включая себя и его близких. Свою собственную смерть он мог принять, но смерть многих других тяготила его мысли до невыносимости. Он решил служить в своей нынешней роли со всей своей силой и мужеством, чтобы получить хоть какое-то прощение за свою ошибку, когда он освободил Боудикку и ее дочерей.

Он поцеловал жену в лоб.

- Мне очень жаль, что я навлек на нас это.

Она вздохнула.

- Что еще ты мог бы сделать, Макрон? Ты хороший человек. Я бы меньшего и не ожидала от тебя.

- Благодарю, - ответил он. - За все. За годы, которые мы провели вместе, и за годы, которые мы надеемся еще провести. А теперь собери кое-что для себя и Парвия.

Она кивнула. - Как только это будет сделано, я пойду и помогу Клавдии и Луцию. Бедному парнишке так много пришлось вынести с тех пор, как он родился.

- Я знаю. Не могло быть лучшей причины, чтобы выдернуть его из, как оказалось, временного уюта? Когда вы доберетесь до Лондиниума, идите к «Собаке и оленю». Моя мать приютит тебя, пока восстание не закончится. Постарайся не спорить слишком много, а? В мире и так достаточно проблем, чтобы не добавлять к ним новую.

Петронелла ласково сжала его руку и потом спросила. - Как ты думаешь, что произойдет? Будь честен со мной.

Макрон на мгновение задумался над всеми элементами надвигающейся пьесы, прежде чем ответить обыденным тоном.

- Все зависит от времени. Если подкрепление из Линдума и Лондиниума доберется до колонии до прибытия войск Боудикки, то Камулодунум будет в безопасности, и, скорее всего, ее воины будут побеждены. Ее войска рассеятся и вернутся по своим домам, но им за это придется заплатить цену, как только наместник вернется, чтобы разобраться с племенами, решившими последовать за ней.

- Что будет с ней?

- Если она выживет в битве, ее выследят и схватят. Если ей повезет, она и ее дочери доживут свои дни в Риме как привилегированные пленницы, как Каратак. Если же император будет жаждать мести, их с позором протащат через улицы Рима, а потом по традиции задушат.

Петронелла переварила возможные судьбы и грустно покачала головой. - Я любила ее и восхищалась ею. Ты знаешь. Я бы не хотела, чтобы ее жизнь закончилась тем или иным образом.

- Я знаю. Я чувствую то же самое. Я предоставил ей выбор, который она могла бы сделать, когда я освободил ее. Она выбрала войну, и мы должны жить с последствиями наших действий, и я, и она. - Он вздохнул, затем убрал руку с плеча жены и встал. - У нас не так много времени. Иди и пакуй вещи. Потом мы хорошо поужинаем, выпьем остатки моего лучшего вина и ляжем спать, а?

Петронелла заставила себя улыбнуться. - Ты действительно знаешь, как хорошо провести время с девушкой, центурион Макрон.

Он ухмыльнулся.

- А ты сомневалась?