Смерть императору!

Двое римлян обменялись улыбками, прежде чем Катон продолжил. — Итак, позволь мне сэкономить тебе немного времени. Это отнюдь не первое мое командование. Я служил префектом нескольких когорт по всей Империи. И это не первая кампания, которую я провел в Британии. На самом деле, можно сказать, у меня прорезались резцы именно в этой провинции. Вторжение было моей первой кампанией. Я сражался под Камулодунумом, когда мы победили Каратака. Я был со Вторым легионом, когда мы захватили городища на юго-западе. Я провел две кампании в горах, куда мы направляемся, последняя из которых закончилась отступлением. Посреди зимы. Я знаю горы. Я сражался с населяющими их племенами, и, если бы у меня была возможность забрать свои вещи до отъезда из Лондиниума, на моей портупее были бы фалеры, свидетельствующие о годах хорошей службы, которую я оказал Риму, вместе со шрамами, которые я ношу непосредственно на своем теле. Например, вот здесь, он указал на яркую белую отметину, которая простиралась от его лба до щеки, - смягчив голос когда он закончил. - Центурион Галерий, я солдат до мозга костей и заслужил свое звание на каждом этапе пути. Я не подведу воинов Восьмой Иллирийской когорты. Понимаем ли мы друг друга?

Галерий некоторое время молчал, прежде чем кивнул. - Это то, что я хотел услышать, господин.

- Хорошо. Тогда передай, что я хочу, чтобы сегодня вечером здесь собрались все офицеры. Я скажу им то, что я сказал тебе. Я не хочу, чтобы были какие-либо сомнения в моей преданности воинам когорты или их преданности своему новому командиру. Я отдам дань уважения префекту Рубрию, и вместе мы завоюем ту награду на штандарт, которую он вам обещал.

- Да, господин. - Галерий встал и официально отсалютовал. - Добро пожаловать в Восьмую Иллирийскую. - На этот раз в приветствии было тепло и искренность.

- Спасибо, центурион за искренность. Продолжай в том же духе.

*************

ГЛАВА XII

Пока раб разжигал огонь в жаровнях на каждом углу зала штабной комнаты, офицеры Восьмой Иллирийской один за другим представлялись Катону. Кроме Галерия, командовавшего первой центурией когорты, было еще пять пехотных центурионов: Минуций, смуглый, худощавый человек примерно того же возраста, что и Галерий; Анний, высокий и светловолосый, с поразительными голубыми глазами, самый младший из центурионов; Веллий, на несколько лет старше, полноватый и нервный; Деций, твердый, самоуверенный ветеран, напоминавший Катону Макрона; а затем Флакк, бородатый великан с предплечьями, похожими на окорок.

Конным контингентом когорты командовал центурион Туберон, еще один суровый на вид офицер, который, казалось, относился к пехотным офицерам с некоторой отчужденностью. Нередко конники вели себя подобным образом, учитывая, что они получали больше жалованья и считали себя на голову выше, в том числе и в прямом смысле, плетущихся позади пехотинцев. Командиры трех ал Туберона, декурионы Урсиний, Альбиний и Вентидий, были чуть старше тридцати, худощавые люди с темными волосами и загорелой кожей, все они были набраны из одного и того же племени в Македонии.

Они казались такой же профессиональной группой офицеров, какие Катон встречал в когортах легионов и ауксиллариев, и все же он почувствовал в них некоторую настороженность вкупе с преимуществом того, что они уже были сплоченной группой офицеров, собирающихся составлять свое первое впечатление о своем новом префекте. «Это всегда было испытанием, когда командир и его подчиненные встречаются впервые», размышлял Катон. Сложив руки за спиной, он успокаивающе вздохнул.

- Парням повезло, что такой человек, как Рубрий, командовал когортой, когда нужно было готовиться к испытаниям, с которыми мы столкнемся в ближайшие месяцы. Я встречался с племенами, с которыми мы собираемся на войну, и знаю, насколько они сильны и искусны, когда дело доходит до боев в горах. Я испытал тяжелые опасности на их землях, и у меня мало иллюзий относительно опасностей, с которыми мы столкнемся вместе теперь. Когда меня назначили заменить Рубрия, мне сообщили, насколько хорошо он подготовил Восьмую Иллирийскую. Сам наместник сказал мне, что эта когорта является лучшей вспомогательной когортой в армии, и была выбрана, чтобы вести авангард на вражескую территорию. Это большая честь, которую он оказал вам, и великая честь, которую он оказал мне, назначив меня вашим командиром. Вместе мы почтим память Рубрия. Он будет смотреть на наши победы из тени и будет доволен тем, что его тяжелая работа и прекрасный пример позволили Восьмой Иллирийской завоевать славу, которую мы обретем вместе.

Он сделал паузу, чтобы его слова осмыслились, и был удовлетворен загоревшимся блеском в глазах своих офицеров. Они хорошо отреагировали на эмоциональную привлекательность его риторики; теперь пришло время завоевать их разум. Катон повернулся к столу и развернул большую полосу обработанной козьей шкуры, на которой он начертил грубую карту, составленную из воспоминаний о неудачной предыдущей кампании, которую он вел против горных племен и их союзников-друидов.