Смерть императору!

Взгляд поверх щита перед ним показал, что они были в пятнадцати шагах от деревьев. Он уже готовился отдать следующий приказ, когда наконечник стрелы пробил щит чуть ниже его предплечья, и осколки вонзились в нижнюю часть руки. Он почувствовал острую боль, но не было времени, чтобы отметить какое-либо ранение, когда он крикнул: — По команде, выйти из строя и атаковать! Сейчас!

Построение разорвалось, когда ауксилларии бросились на штурм тонкой линии противника вверх по склону. Большинство ордовиков повернулось и побежало в укрытие деревьев. Некоторые пытались сделать последний выстрел. Прямо перед Катоном лучник выпустил стрелу и поднял снова лук, когда Катон устремился к нему. Он отпустил тетиву почти одновременно с тем, как щит Катона ударил его по руке, смыкающей лук, и стрела согнулась и сломалась. Катон ударил его в живот, повернул лезвие в обе стороны и вырвал его. Лучник выронил лук и сгорбился, и Катон сбил его с ног своим щитом, прежде чем оглядеться в поисках следующего противника.

Горстка врагов, которая осталась, чтобы совершить последний выстрел, поплатилась за это и была уничтожена; остальные бежали вверх по склону сквозь деревья, а вспомогательные пехотинцы продолжили преследовать их. Некоторых поймали в подлеске и пронзили копьями прежде, чем они смогли оторваться от преследования, но большинство уцелело и не пострадало. Римлянам в тяжелом вооружении было труднее взбираться вверх, поэтому они почти что сразу прекратили преследование и отступили к линии деревьев, построившись вокруг Катона и штандарта центурии.

Остальная часть колонны как раз достигла поляны к этому времени, и Катон повернулся к центуриону.

— Удерживай эту позицию, пока все не пройдут, на случай, если враг вернется. Подбирай раненых и замыкай движение.

— Да, господин.

Катон подбежал к голове колонны и занял свое место рядом с Галерием.

— Какие-то проблемы, господин? — Галерий кивнул в сторону ауксиллариев, собравшихся вокруг сигнума у дерева.

— Просто наши друзья израсходовали свои последние боеприпасы. Если Фортуна будет благоволить, то это были последние бритты, которых мы увидим по дороге до пролива.

— А как насчет остальных, с которыми мы столкнулись?

— Если я не ошибаюсь, они все еще ждут нас на прибрежной тропе.

Галерий усмехнулся. — Я хотел бы увидеть выражение их лиц, когда они поймут, что мы их обошли.

— Это будут очень рассерженные лица. Я более чем уверен. Будем надеяться, что сестерций не упадет слишком рано, и они не придут за нами, прежде чем мы достигнем пролива.

— О… — Галерий ненадолго замедлил ход, увидев вдалеке зажигательные снаряды, метаемые в сторону далекой ордовикской обороны. — Не хотел бы быть бедолагой на стороне, принимающей этот обстрел.

— Вполне справедливо, — согласился Катон. — До тех пор, пока это отвлекает их достаточно долго, мы сможем беспрепятственно добраться до них и выполнить свою часть работы.

Колонна покинула поляну и прошла через лес еще полтора километра, прежде чем дорога вышла на открытую местность. По обеим сторонам были фермы и каменные загоны, разграничивающие пастбища. Некоторые поселения были еще обитаемы, и на свежей весенней траве паслись животные. Как только римляне были замечены, раздались крики тревоги, и ордовикские фермеры схватили свои семьи и бежали от захватчиков. На грабежи времени не оставалось, и колонна прошла мимо, не попытавшись разграбить хижины или захватить скот.

Впереди были слышны слабые крики людей и случайный грохот выстрелов катапульт, поражавших вражеский частокол. Катон почувствовал, как участился его пульс в предвкушении самых решающих действий дня, хотя в то же время его тяготила забота о том, куда их выведет след относительно вражеской обороны и расположения. Если бы они были слишком далеко на севере, они могли бы столкнуться с ордовикскими войсками, находящимися в резерве. Он должен нанести удар с фланга, если он хочет достичь полного эффекта внезапности и локального превосходства в силах. Быстрая атака, направленная в цель с решимостью и энергией, сокрушит фланг врага и отбросит его назад. Попав под пресс фланговой и лобовой атак, вполне вероятно, что боевой дух ордовикских воинов и их союзников наверняка бы рухнул.

Они проходили еще одну ферму, когда он услышал ржание и фырканье. Он потянул Галерия в сторону. В полутора километрах от него в сторону пролива лежала невысокая гряда. Он указал на нее.

— Поддерживай темп. Иди к подножию хребта и остановись там, если я не вернусь к тебе раньше.

— Господин, я не …

— Просто делай, как я говорю. Ты увидишь.

Катон похлопал его по спине, затем повернулся и побежал вокруг группы хижин, столкнувшись лицом к лицу с юношей, собиравшимся сесть на лошадь. Он уже держал поводья в одной руке и собирался взобраться на овчинное седло. Они оба замерли от неожиданности, затем Катон бросился вперед.