Смерть империи

Каждая страна, образовавшаяся из кусочка советской империи, станет — в будущем — отвечать за собственную судьбу. Однако решающее значение для них всех будет иметь происходящее в России. Сумеет Россия развиться в демократическое государство, довольствующееся жизнью в ныне существующих границах и сосредоточившее усилия на развитии своих обширных людских и природных ресурсов, и всем остальным странам–преемницам будет на что опереться в поисках своего пути. И наоборот, скатись Россия к диктатуре или вернись к империализму, и любой из других наследниц Советского Союза станет невероятно трудно развивать работоспособную демократию и здоровую экономику.

Россия, как и другие бывшие советские республики, испытывает боль от деколонизации. Между тем в России этот процесс проходит сложнее, чем у других, поскольку России пришлось самое себя переосмыслить, Была ли советская империя империей российской? Если так, то Россия потеряла половину своего населения и значительную часть территории. Или Россия была колонией коммунистической империи? Если это так, то она вырвалась из–под имперского гнета и отныне свободна быть самой собою.

Правда в том, что Россия была в чем–то и тем и другим, частью метрополией, частью колонией. Ельцин в декабре 1991 года действовал, исходя из того, что Россия была колонией, и отказался от траты сил на то, чтобы загонять другие республики в новую империю. Он со своим правительством признал независимость и границы всех остальных былых советских республик.

Чтобы понять, насколько это важно, следует принять во внимание как российскую традицию, так и то, что случилось бы, попытайся российское руководство эту традицию увековечить. Исторический опыт российского государства это опыт имперской державы. С начала XIV века, когда в древних летописях появляются первые упоминания о действиях крохотного княжества Московского, правителей этой земли, похоже, обуяла неудержимая страсть к расширению. Для начала Москва вобрала в себя большинство остальных русских княжеств; затем двинулась поглощать территории, населенные нерусскими народностями, — на востоке, на юге, на западе и на севере, Достигнув в XIX веке самых больших размеров, Россия простиралась от границ со Швецией, Пруссией и Австро—Венгрией на западе до Тихого океана. На какое–то время обрела она опору и в Западном полушарии, владея Аляской и устроив поселения в Калифорнии.

Российские историки, почти все без исключения, восхваляли рост империи. Те, что порой критиковали кое–какие автократические проявления, тем не менее, превозносили расширение территории и укрепление государственной мощи. Даже тиран, кровавостью под стать Ивану Грозному, обычно почитался и удостаивался похвал за укрепление российского государства. Для большинства этнических русских понятия национального достоинства, чести, безопасности и даже благосостояния сопряжены с сильным имперским государством.

Советский Союз провозглашал, что не является Российской империей, однако его руководители с умом использовали предрасположенность к империи, ставшую обычным компонентом русской политической психики. Через несколько лет после того, как сразу после большевистской революции прикончили царя, советские руководители заложили как бы свою собственную имперскую традицию. Территориальные захваты царей вписались славными главами в историю Советского Союза.

Такова была традиция, от которой Ельцин и его политические сподвижники отказались в 1990 году, когда заявили о суверенитете РСФСР, и в декабре 1991 года, когда формально обязали свою страну чтить границы остальных новых независимых государств.

Предположим, российское руководство избрало бы другой курс. Изменило ли бы это что–нибудь? Чтобы ответить, достаточно взглянуть на Югославию. Предположим, все бывшие республики Югославии решили бы — в 1990 или 1991 году — распустить федерацию и идти каждая своим политическим путем. Окажись Сербия готова признать существующие границы, а Хорватия и остальные ответить ей тем же, может, в результате и возник бы кое–какой экономический перекос, зато не было бы войны. Политические сражения велись бы, но не было бы кровопролития.

Многие, в том числе и Михаил Горбачев, страшились, что Советский Союз окажется ввергнутым в адскую пучину гражданской войны, если республики обретут независимость. Однако этого не произошло. Этнические битвы, продолжавшиеся после независимости, начались, еще когда Советский Союз существовал, и шли они по окраинам, а не в самой России. Почему крах СССР был относительно мирным? Да потоку, что российские лидеры не последовали примеру Сербии, не попытались перекроить границы или собрать всех этнических русских в Великороссии и выслать всех нерусских из страны. Попытайся они — и Советский Союз превратился бы во много крат большую Югославию, — в очень много крат большую, ибо, в отличие от Югославии, Советский Союз располагал десятками тысяч ядерных боеголовок, которые могли выйти из–под ответственного контроля.