Смерть как искусство. Том 2. Правосудие

– Как – домой? – опешил Кот. – Куда это – домой? У меня теперь дома нет, там чужие люди живут. Куда же мне деваться?

– А в театр, – мгновенно нашелся Ворон. – Там тебя все знают, все любят, сам говорил.

– Точно! – Кот аж присел на задних лапах. – Как же это я сам не догадался? Надо было мне сразу в театр идти, как только папеньку в больницу свезли. Какой же я идиот, ну какой же идиот!

– Ничего, – принялся утешать Кота Змей, – зато вы провалились в дыру и познакомились с нами. Вон какую интересную историю слушаете, а так и не узнали бы ничего.

– Как это не узнал бы? – возмутился Кот. – Я сейчас был бы в театре, в самой гуще событий, я, может, узнал бы побольше вашего.

Нет, такой наглости Ворон стерпеть уже никак не мог.

– Во-первых, – начал он, приосанившись, – ты бы видел только то, что происходит в самом театре, а я вижу во всех местах, и в этом принципиальная разница между тобой и мной. А во-вторых, если тебе не нравится, как я рассказываю, то катись в свой театр и сиди там, мышей лови. Тебе на нашей поляне Вечных делать нечего, ты нам не компания.

Камень, однако, неожиданно встал в оппозицию.

– Кота нельзя отправлять обратно, это нарушение, – строго сказал он, пошевелив бровями. – Если уж он попал сюда, то, стало быть, исчез оттуда, верно?

– Ну, – кивнул блестящей черной головой Ворон. – И чего?

– А если Гамлета в той реальности нет, то его там уже нет. То есть та реальность существует уже без него, и менять мы ничего не можем. Права не имеем.

– Да ты просто признайся, что влюбился в своего Кота, – заверещал Ворон, словно Гамлета и рядом не было, – и не хочешь с ним расставаться. Ты предатель! Ты предал нашу вечную дружбу, наши вечные принципы!

Камень пристыженно замолчал. В словах Ворона была своя правда, он действительно очень привязался к Коту Гамлету. Но и правила обращения с «той» реальностью тоже были незыблемыми, и с этим приходилось считаться.

Ворон между тем слетел с ветки, уселся Камню на макушку и наклонился к самому уху.

– Ты только представь, – зашептал он, стараясь, чтобы Кот его не услышал, – Гамлет рано или поздно помрет, потому что он смертный. И тебе придется его хоронить. А так мы его отправим подобру-поздорову и никогда не узнаем, что с ним случится. И можно будет всегда думать, что он живой и с ним все в порядке. Ведь здорово же, а?

С этим трудно было спорить. Но все-таки нарушение серьезное…

– А ты что думаешь, Змей? – обратился Камень к другу, покосившись на Гамлета, который, замерев, сидел в сторонке и с трепетом ждал, как решится его судьба.

– Я думаю, – неторопливо зашипел Змей, – что уважаемого Гамлета можно вернуть назад. В конце концов, когда он провалился в пространственно-временную дыру, он был без сознания, тяжело болел, то есть находился не в активной фазе своего существования. И пребывал он в этой фазе весьма долго даже с учетом того, что мы изо всех сил его лечили. А если бы его не лечили?

– Он бы сдох, – доброжелательно выступил Ворон.

– Он бы пролежал больным и неактивным еще дольше, – высказал предположение Камень. – Я понимаю, что ты хочешь сказать.

– А я – нет, – жалобно мяукнул Кот.

– Змей хочет нам сказать, что, поскольку ты все равно ничего не смог бы сделать, то ты никак не мог бы изменить реальность своим присутствием. Какая разница, где ты валялся бы как колода, там, возле бензоколонки, или здесь? Тебя все равно никто не взял бы к себе домой, уж больно ты страшный был и грязный, таких в дома не берут, – начал объяснять Ворон. – И ни одну мышь ты бы не поймал. Одним словом, той реальности совершенно по барабану, был ты в ней или нет, толку от тебя все равно никакого. А коль ей по барабану, то тебя вполне можно вернуть, как будто ты повалялся-повалялся – да и поправился. И тут я со Змеем полностью солидарен.

– Но я не хочу, – плаксиво заявил Гамлет. – Мне еще рано обратно, я хочу дослушать историю.

– Ладно, – великодушно согласился Ворон, – так и быть, поживи с нами, пока мы до конца не досмотрим, а потом отправляйся.

– Но я не знаю как… Я не умею… – растерялся Кот.

– А я тебе помогу, – пообещал Ворон. – И до места доведу, не потеряешься. Или Змея попросим, он тоже место знает.

Змей согласно кивнул и принялся укладываться кольцами, что означало его стремление к покою, свободному от споров и конфликтов.

В Шиловск к Ольге Поповой Антон Сташис поехал один, Настя сказала, что ее спина еще одной поездки просто не выдержит.

Жила Попова, насколько удалось выяснить, одна и работала системным администратором в какой-то конторе. Антон решил навестить ее вечером и не прогадал – Ольга была дома. Она открыла дверь в халатике, из-под которого виднелись голые не очень-то стройные ноги.

– Слушаю вас, – спокойно произнесла она, глядя на Антона ясными глазами.

– Я из уголовного розыска, моя фамилия Сташис, – представился Антон, доставая удостоверение.

Ольга переполошилась и принялась запахивать на себе халат, и без того туго подвязанный пояском.

– А что случилось? Ой, нет, погодите, вы проходите, проходите в комнату, мне надо переодеться.