Смерть как искусство. Том 2. Правосудие

Он подвез Ольгу до улицы, где располагалась дизайнерская фирма Светланы Леоничевой, и остался ждать ее в машине. Светлана была занята и не смогла принять Ольгу сразу, девушка очень волновалась и вышла из приемной на крыльцо, чтобы покурить и позвонить Никите. Она видела его машину, видела самого Никиту внутри, в салоне, но на всякий случай решила не подходить к нему. Так они и разговаривали, глядя друг на друга с расстояния пятнадцати метров. Говорил в основном Колодный: успокаивал, уговаривал, утешал до тех пор, пока на крыльце не появилась секретарша, пригласившая Ольгу в кабинет хозяйки фирмы.

Когда Ольга вернулась, Никита уже окончательно успокоился. Кажется, все идет гладко и без сбоев. Он отвез девушку домой и минут через десять перезвонил ей. Просто чтобы убедиться, что она не начала нервничать и паниковать еще больше и не собирается наделать глупостей. По телефону голос Ольги звучал устало, был измученным, но ровным.

Осталась малость: анонимный телефонный звонок о том, что Светлана Леоничева убила своего мужа и доказательства ее преступления находятся на флэшке с разноцветными стразами, лежащей у нее на рабочем столе.

Позвонил он через два дня, как и собирался. Почему именно через два – он не смог бы объяснить. Но до этого он вручил пентакль Веронике, сказав, что Дмитрий Леоничев сам отдал его, и наступил один из самых светлых и радостных дней в его жизни. Потому что была счастлива его любимая. И она в тот день согласилась стать его женой и родить ему детей.

Он еще несколько раз разговаривал с Ольгой по телефону, а потом, примерно через неделю после убийства, всему городу стало известно, что Светлана Леоничева арестована по подозрению в убийстве мужа. Ольга успокоилась, Никита тоже. Больше они друг другу не звонили, не хотелось напоминать себе о том, что они сделали.

Через несколько месяцев Вероника рассказала ему, что к ней приходил адвокат Светланы. Вера задавала очень неудобные вопросы, и Никите пришлось признаться, что пентакль он украл. Но, разумеется, Леоничев в этот момент был жив и здоров, просто он вышел из комнаты.

– Ты меня презираешь? – тоскливо спросил он Веру. – Я – вор. И я тебя обманул, сказал, что Дима сам отдал подвеску.

– Ты – мой любимый, – грустно ответила она. – Ты пошел на это ради меня. Ты не хотел меня расстраивать. Я это ценю. Конечно, ты поступил плохо, но я, наверное, сама во всем виновата, я слишком настаивала…

Прошло шестнадцать месяцев, и вдруг в театре «Новая Москва» появился Артем Лесогоров со своей пьесой «Правосудие». И Никита Колодный был назначен на одну из двух главных мужских ролей.

Его охватил ужас. Откуда у Артема информация, положенная в основу сюжета? Что именно он знает? Насколько подробно? Никита сделал все, чтобы сблизиться с Артемом и выяснить, что ему известно, он открыто набивался ему в друзья, поил журналиста водкой, соблазнял возможностями тусоваться в бомонде, водил в «Киноманию», знакомил с разными известными людьми, а сам постоянно, и на репетициях, и вне их, пытался повлиять на Лесогорова и уговорить внести изменения, которые сделали бы сюжет пьесы менее узнаваемым. Да, пока, до поры до времени, ему удается не рассказывать Вере о «Правосудии», но ведь настанет день прогона, а потом день премьеры, и она все равно увидит спектакль и все поймет. Конечно, история абстрактного Юрия – это вовсе не история Никиты Колодного, но вот разворот с флэшкой и последующим обвинением жены Зиновьева – это в самую точку. Вера была на суде, она слышала про флэшку и предсмертное письмо и знает, что Светку Леоничеву посадили из-за этой самой флэшки. Вера нежна и доверчива, но она отнюдь не дура. Отнюдь. И она бросит Никиту, который совершил такую подлость. Нет, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы пьеса была поставлена в том виде, в каком ее принес в театр молодой драматург-журналист Артем Лесогоров. Лучше всего, конечно, чтобы пьесу вообще отказались ставить.

И Никита начал мешать. Он мешал исступленно, самозабвенно, постоянно нарываясь на сердитые окрики режиссера, он делал все, чтобы затормозить работу над спектаклем, надеясь на то, что Богомолову надоест биться над сырой и бесперспективной пьесой и он отступится. Или Лесогорову станут невыносимы постоянные замечания и советы, и он заберет пьесу, поняв, что как драматург не состоялся и с мечтой о постановке придется расстаться. Но Артем был податлив и терпелив, а главное – не обидчив, он понимал, что пьес писать не умеет, и с готовностью шел почти на любые изменения, но тут неожиданным препятствием стал, как ни странно, Лев Алексеевич Богомолов, который категорически отказывался признавать, что история с матерью Зиновьева надуманная и мотивация героя неубедительна. Напротив, Богомолову эта история ужасно нравилась, и он делал на ней основной акцент. Никита много раз обсуждал пьесу с очередным режиссером Семеном Борисовичем Дудником, который соглашался и говорил: