Смерть как сон

– У нас появилась зацепка, и неплохая, доложу я вам! Эксперты обнаружили на холстах щетинки от кисточек. Это не простые кисти. Можно сказать, уникальные. Лучшие в своем роде. Из редкого соболя. И производятся только в одном месте на земле – на крошечной фабрике в северном Китае. Мало того! На наше счастье, в Америку они ввозятся лишь через одну нью-йоркскую торговую фирму. Она делает всего два заказа в год, и кисти расхватывают, как горячие пирожки. А поскольку их мало, то и покупатели – народ особый. Постоянная клиентура. Большинство из Нью-Йорка, но есть и в некоторых других городах.

– А в Новом Орлеане?

Кайсер довольно ухмыльнулся.

– Самый большой заказ, не считая Нью-Йорка, делает именно Новый Орлеан.

– И кто же?..

– Кафедра современного искусства Туланского университета.

– Боже…

– Недавно им перевели уже третью партию за полтора года. Сейчас Бакстер как раз сидит в кабинете ректора. Думаю, через пару часов у нас на руках будут списки всех, кто имел доступ к этим кистям в последние восемнадцать месяцев.

– Мне кажется, одна из девушек была похищена как раз из общежития Туланского университета.

– Точно. Только не одна, а две. А третья исчезла в парке Одюбон, где зоосад. Оттуда до университета доплюнуть можно.

– Господи, Кайсер, Господи!

– Три – это много. Но всего жертв одиннадцать. Так что географию преступлений, к сожалению, к университету не привяжешь. Но все-таки у нас на руках ниточка, и будь я трижды проклят, если мы за нее не потянем!

– А куда еще везут эти кисти из Нью-Йорка?

– Ближе всего к нам Таос, штат Нью-Мексико, и Сан-Франциско.

У меня засосало под ложечкой.

– Я живу в Сан-Франциско…

– Мне кажется, наш шанс – кисти в университете Нового Орлеана. Ленц предполагал, что экспертиза картин может навести нас на след. Я был настроен скептически. Но чертов старик оказался прав, и я рад этому!

– Думаю, кое в чем вы более правы, чем он. Вчера вы сказали, что убийца или похититель избирателен в отношении жертв, что выбор осуществляется именно в Новом Орлеане и убийца может одновременно являться и художником. А Ленц утверждает, что художник из Нью-Йорка.

Кайсер вздохнул с видом человека, прогнозы которого часто сбываются, но не приносят радости.

– А знаете, Джордан, что я сейчас подумал…

– Что?

– Де Бек нам солгал.

– В чем?

– Он сказал, что никогда не видел картины, на которой изображена ваша сестра. Он, человек, который в любой момент может отправиться на своем самолете куда угодно и что угодно увидеть. Он имел большой зуб на Вингейта за то, что тот променял его на азиатских коллекционеров. Допустим, Вингейт не показывал ему картину с Джейн. Но я не могу поверить, что де Бек не побывал в Гонконге на следующий же день после открытия там этой чертовой выставки!

– Соглашусь.

– А вы заметили, что сам он не пошел вместе с нами смотреть картины, а подослал вместо себя Ли?

– И что?

– Бьюсь об заклад, он подглядывал за нами. За нашей реакцией. У него особое отношение к «Спящим женщинам». И особое отношение к вам. Марсель де Бек – очень странный старичок, это написано у него на лбу. Я пока ходил там, не заметил никаких «глазков», но в наши дни это ничего не значит. – Кайсер взглянул в иллюминатор, но там все было затянуто облачной дымкой, подсвеченной рассеянным солнечным светом. – Знаете, что мне все это напоминает? Археологические раскопки. Ты обнаружил голову статуи. Потом добрался до плеча, до торса, до бедер. Ты заранее знаешь, что обнаружишь дальше, но не уверен в этом на сто процентов до тех пор, пока не увидишь. Черт знает, с чем мы имеем дело! Вполне может оказаться, что это настоящий крупный сговор, целая банда, современные рабовладельцы!

– Что-что?

– А вы никогда не слышали про «белое рабство»? Когда девушек похищают из западных стран, тайно переправляют в азиатские бордели и принуждают к проституции? Не думайте, что все это в прошлом. Это есть. Даже в Америке, хотя основной бизнес, конечно, ведется в азиатских странах. В первую очередь в Таиланде. Там действуют целые криминальные синдикаты с разветвленной сетью филиалов по всему миру. Девушек привозят в бордель, запирают в вонючих подвалах, выдают за девственниц и продают десяткам клиентов в течение одной ночи!

Я прикрыла глаза, чтобы он не видел моих слез, и стиснула зубы, пытаясь справиться с мгновенно подступившей дурнотой. Ни разу за все эти месяцы я не задумывалась о том, что Джейн могла постигнуть такая участь. Но стоило Кайсеру только начать… Меня всю трясло. Я могу ходить среди трупов и жевать гамбургер, но при одной мысли, что в этот самый момент где-то на другом конце земного шара несчастные девушки ютятся по черным затхлым дырам и обреченно ждут своей очереди подцепить СПИД… При одной этой мысли меня начинает мутить.

– Прошу прощения, – виновато пробормотал Кайсер. – У меня в голове полно подобного мусора, и я порой увлекаюсь, высказывая версии.

– Ничего. Просто из всех мерзостей мира… именно эту я считаю самой жуткой.

На лице его на мгновение отразился невысказанный вопрос, который он не смог скрыть.

– Не спрашивайте, договорились?