Смерть как средство от бессонницы

— Итак, — начал Семенов, прохаживаясь по комнате и рассматривая круг. — Как я уже сказал, это ловец снов. Сей древний амулет призван задерживать плохие сны или мысли и пропускать хорошие. Он вешается в изголовье и оберегает покой хозяина. Еще этот обруч используется шаманами для отсеивания добрых духов от злых. Считается, что духи в течение дня поднимаются по вот этим кожаным шнуркам и ожидают ночи. — Он показал на веревочки, на которых висели перья. — С приходом темноты добрые духи проходят через центральное отверстие, а злые запутываются в нитях. — Семенов провел пальцем по туго натянутому плетению внутри круга. — Вообще-то, благодаря коммерциализации, ловец снов стал не более чем просто сувениром. Но не этот. Вы принесли мне кытгьем, проще говоря, сибирский ловец снов. Штука весьма опасная, конечно, при неправильном ее использовании. Он в отличие от прочих не сортирует духов на хороших и плохих и благодаря этому свойству делает сны реалистичными. Сибирские шаманы использовали кытгьем для осознания себя во сне, одним словом, перемещались в потусторонние миры и получали откровения.

— Простите, а как вы поняли, что это кытгьем?

— По перьям белой совы. У шаманов эта птица символизирует дар пророчества, так что вам несказанно повезло, но нужно быть очень аккуратной. Сны могут быть настолько реалистичны, что неподготовленный человек может просто сойти с ума. — Семенов вдруг резко повернулся к Гусевой и спросил: — А откуда он у вас?

От неожиданности Юлия Максимовна непроизвольно вжалась в кресло, потом ответила:

— Один наш сотрудник ездил в дом человека, которого вы видели на записи, и привез его оттуда.

— А тот человек случайно не страдал кошмарами?

— Да.

— Интересно, где он его достал? Кытгьем так просто в магазине не купишь. А шаман, который мог бы изготовить его, в Нижнем Новгороде навряд ли сыщется, — рассуждал Семенов. — Тот человек, который ему это дал, должен быть связан с магией или знать о силе, которой наделен кытгьем. Еще он обязан был тщательно проинструктировать нового владельца этой штуки. В противном случае она может принести такой вред, о котором и подумать страшно.

— Все настолько серьезно? — удивленно спросила Гусева.

— Юлия Максимовна, вам когда-нибудь снились настолько приятные сны, что и просыпаться не хотелось?

— Да. Но это было очень давно, — с грустью сказала она.

— Но есть и совсем другие. Ты и рад бы проснуться, но не можешь. Шаманы, чтобы получить откровение, в своих снах боролись со злом. Побеждая его, они получали что-то вроде приза, тайные, так сказать, знания. В случае поражения, проигрыша битвы зло преследовало их, не оставляло в покое, доставляло массу неприятностей. Поэтому шаманы, прежде чем воспользоваться кытгьемом, проводили обряды очищения и призывали добрых духов себе в помощь. Насколько я понимаю, человек, которому принадлежит кытгьем, этих процедур не делал, — утвердительно сказал Семенов.

— А могла эта штука привести его в то состояние, которое вы видели?

— Возможно, но навряд ли. Кытгьем, конечно, обладает огромной мощью, но в реальном мире он очень слаб. Ведь вся его сила базируется на сне. Но если применить его вкупе с еще каким-нибудь источником магической энергии, то эффект может многократно усилиться.

— Для этого подойдет, например, картина с мистическим сюжетом? — загадочным тоном спросила Гусева.

— Ба, Юлия Максимовна, с каких это пор вы стали так интересоваться паранормальными явлениями? — с несказанным удивлением спросил Семенов.

— Не поверите, Игнат Порфирьевич, с тех самых как пришла в отдел четыре «А», — с улыбкой ответила Гусева.

— Складывается такое впечатление, что этот отдел занимается расследованием преступлений, произошедших в потусторонних мирах, — со смешком сказал Семенов.

— Нет. Преступления происходят в наших мирах, но потусторонняя нечисть прикладывает к этому свою магическую руку, — пошутила Юлия Максимовна, придавая своему голосу мистический оттенок.

— Да уж. — Игнат Порфирьевич рассмеялся. — Умеете вы распотешить старика. Проклятые картины тоже участвуют в вашем деле? — Он устроился в кресле напротив Гусевой и вопросительно посмотрел на нее.

— Есть такое подозрение. Но прежде чем я вам расскажу об этом, не могли бы вы мне поведать, что это за чудо такое, проклятые картины?

Семенов посерьезнел, сложил пальцы домиком, прикрыл глаза и глубоко вздохнул.