Смерть, какую ты заслужил

– Может, ты предпочел бы свисать с потолка на крюке для мяса, который тебе засадили в ребра? Кое-кто с радостью тебе такое устроит. И за малую долю того, что заплатят мне. Чтобы умереть, тебе потребовалось бы несколько дней. – Потянулось долгое молчание, пока Злыдень собирался с мыслями. – Нет, вчера ночью нас свела судьба. Не случай. Судьба. Пономарь хотел твоей смерти, поэтому попросил меня, не зная, что на сей раз просит слишком многого.

– Да. Но почему?

– Ты правда не знаешь?

– Нет.

Злыдень уставился на свои руки.

– Когда мы были детьми, ты отказался дать показания против меня. Ты даже представить себе не можешь, как часто за прошедшие годы я об этом думал. – Он поднял глаза, всматриваясь в лицо Билли. – Ты же был мальчишкой, Боже ты мой. Тебе, наверное, было страшно. Но ты не заговорил. Просто в голове не укладывалось, Билл. До сих пор не укладывается.

Тут он был прав.

Мысленным взором Билли увидел сидящего между родителей подростка, заплаканного и трясущегося, из которого толстозадый гад-полицейский пытался угрозами выбить правду. Билли по сей день помнил, как его звали. Констебль Гриффитс. Запах изо рта и подмышки, от которых воняло растворимым овощным супом. «Что ты видел?» – «Ничего». – «Я еще раз тебя спрашиваю. Что ты видел?» – «Ничего не видел». – «Ты лжешь, Уильям. Посмотри на свою мать. Посмотри, что ты с ней делаешь. Как ты можешь тут сидеть, зная, что мальчик в больнице, зная, что ты разбиваешь своей бедной матери сердце, и не говорить мне, что ты видел?»

Билли задумчиво посмотрел на Злыдня.

– Я и не знал, что ты знал.

– Знал.

– Я думал, ты в чем-то винишь меня. В последний раз, когда мы виделись, ты меня игнорировал.

Злыдень ушам своим не поверил:

– Когда это?

Билли напомнил ему про встречу в пабе.

– Ты уверен, что это был я? – Не в силах вспомнить, Злыдень нахмурился.

– Ага.

– Не имеет значения. Все, что я сказал, правда. Твое дело, верить мне или нет.

Они долго сидели молча. Потом Злыдень спросил:

– Слушай, а что вообще произошло? Как ты связался с Пономарем?

– Я писатель.

– Да?

На лице Злыдня возникло выражение, к которому Билли уже привык: чуть скептический «ах-ты-бедолага» взгляд, обычно за ним следовал вопрос: «Вышло что-нибудь?» Злыдень вопроса вслух не задал, но явно сделал это мысленно. Билли рассказал ему про свои романы и, как ему почудилось, увидел во взгляде убийцы приятное удивление.

– Тебя печатают под твоим собственным именем? Билли Дай?

– Уильям Дай.

— Никогда не встречал. А ведь я много читаю. Как видишь. – Он указал на полки. – Просто твои мне никогда не попадались.

Повисло молчание, пока Злыдень заканчивал завтрак, а Билли размышлял о злой судьбе автора, книги которого можно найти в одном-единственном книжном или в одной-единственной библиотеке. Забавно, если подумать. Так почему же он не смеется?

Поставив тарелку на пол, Злыдень откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– И какое отношение твоя профессия имеет к Пономарю?

– Он попросил меня написать за него историю его жизни.

Злыдень презрительно фыркнул.

– Правды он бы тебе не сказал.

– До меня уже стало доходить.

– И ты не знаешь, почему он хочет твоей смерти?

– Нет. А ты?

Злыдень покачал головой.

– Может быть что угодно. Он набрасывается на людей только так. – Он щелкнул пальцами. – Говорят, однажды он велел убить человека за то, что тот пустил ветры.

– Что?

– Один малый пукнул в присутствии матери Пономаря. Она оскорбилась. Поэтому Пономарь велел его порешить.

– Кто его убил?

– Не знаю.

– Возможно, ты?

После минутного раздумья Злыдень едва заметно передернул плечами.

– Ты убиваешь людей, не выясняя, за что? – удивился Билли.

– Мне причин не называют, а я не спрашиваю.

– Но разве тебе не любопытно?

– Нет. В конце концов, возможно, они только пукнули. Не слишком веская причина. Так что лучше не знать.

Злыдень встал налить себе кофе, потом вернулся на свой стул.

– Так или иначе, Билли, тебе придется теперь писать под псевдонимом.

– О чем это ты?

– О том самом. Считается, что ты мертв. Поэтому я бы предложил тебе взять псевдоним.

– А почему я не могу просто пойти в полицию?

– И что ты там скажешь?

– Что Пономарь пытался меня убить, черт побери.

– Единственное на то доказательство, Билли, я. А я тебя не убил. Так где же твои доказательства?

Об этом Билли не подумал.

– Я живу скромно, Билл, – добавил Злыдень. – Хорошо устроился. Серьезно. Удивительно, сколько можно скопить, убивая людей. Через пару лет смогу уйти на покой. Но если Пономарь узнает, что я сделал, я потеряю работу, а ты станешь трупом.

– И ты тоже.

– Тут у него могут возникнуть кое-какие затруднения. Он не знает, как я выгляжу.

– Он никогда тебя не видел?

– Только в колпаке. И его люди тоже.

– А ты не чувствуешь себя идиотом, когда у тебя на голове мешок?

Они смотрели друг на друга молча, пока Билли не взорвался вдруг возмущенно:

– Послушай, Стив, я не могу бросить мою жизнь только потому, что какая-то толстая сволочь меня невзлюбила. – Он помедлил. – А ты не можешь с ним поговорить? Я прошу тебя. В порядке одолжения, а?