Смерть Канарейки

– Еще бы, – фыркнул Мэнникс. – И позвольте мне вам сказать, друг мой. – Он тяжело покачнулся и приблизил свое лицо к лицу Маркхэма. – Я хороший парень, понимаете, но слишком долго держал язык за зубами… ЭТА БОКОВАЯ ДВЕРЬ НЕ БЫЛА ЗАПЕРТА НОЧЬЮ В ПОНЕДЕЛЬНИК, И Я ЗНАЮ, КТО ВЫБРАЛСЯ ЧЕРЕЗ НЕЕ БЕЗ ПЯТИ ДВЕНАДЦАТЬ!

– Все в порядке, – пробормотал Ванс, усаживаясь поудобнее и спокойно закуривая сигарету.

Маркхэм был слишком изумлен, чтобы говорить; Хэс остолбенел, не донеся до рта сигарету. Наконец Маркхэм откинулся назад и скрестил руки на груди.

– Я думаю, вам лучше рассказать нам всю историю, мистер Мэнникс.

В его тоне звучало что-то, придававшее просьбе повелительный оттенок.

Мэнникс тоже откинулся на спинку стула.

– О, я расскажу вам все, уж поверьте, расскажу. Я провел вечер с мисс Фризби и думал, что в этом нет ничего страшного.

– В котором часу вы вошли туда?

– После работы в конторе, в полшестого или без четверти шесть. Доехал в подземке до 71-й улицы, откуда дошел пешком.

– И вы вошли через главный вход?

– Нет, я обошел дом и вошел через боковую дверь, – как я делаю обычно. Никому нет дела до того, кого я посещаю, и телефониста в главном холле это тоже не касается.

– Пока все верно, – заметил Хэс. – Привратник запер дверь после шести часов.

– И вы оставались там весь вечер, мистер Мэнникс? – спросил Маркхэм.

– Конечно, почти до полуночи. Мисс Фризби приготовила обед, а я принес бутылку вина. Маленькая вечеринка – только мы вдвоем. И я не выходил из квартиры до без пяти минут двенадцать. Вы можете вызвать леди сюда и спросить ее. Я вовсе не прошу вас полагаться на мои слова.

Маркхэм жестом отверг это предложение.

– Что произошло без пяти минут двенадцать?

Мэнникс заколебался, как будто не хотел рассказывать всего.

– Я хороший парень, понимаете? А друг – это друг. Но я спрашиваю вас – почему я должен из-за этого впутываться в дело, к которому не имею никакого отношения?

Он подождал ответа, но, не получив его, продолжал.

– Конечно, я прав. Во всяком случае, вот что произошло. Как я уже сказал, я навестил леди. Но в тот вечер попозже у меня было назначено свидание, поэтому без нескольких минут двенадцать я попрощался и собрался уходить. Когда я открыл дверь, то увидел, как кто-то пробирается из квартиры Канарейки по маленькому холлу сзади к боковой двери. Холл был освещен, а дверь квартиры № 2 находится как раз против боковых дверей. Я видел этого парня так же, как вас сейчас.

– Кто это был?

– Ну, если хотите знать, это был Кливер.

Маркхэм вскинул голову.

– Что вы сделали потом?

– Ничего, мистер Маркхэм. Совершенно ничего… Я над этим много не задумывался. Я знал, что Чарли ухаживал за Канарейкой, и просто подумал, что он заходил к ней. Но я не хотел, чтобы он видел меня – не его это дело, где я провожу свое время. Поэтому я тихонько подождал, пока он не вышел…

– Через боковую дверь?

– Конечно. Потом и я вышел тем же путем. Я собирался уйти через главный вход, потому что знал, что боковая дверь всегда заперта ночью. Но когда я увидел, что могу сделать то же самое, я ушел так же, как и пришел: нет никакого смысла показываться телефонисту. Взял такси на Бродвее и поехал…

– Этого достаточно! – снова перебил его повелительный голос Ванса.

– Хорошо, хорошо… все в порядке. – Мэнникс, казалось, был доволен возможностью остановиться. – Только понимаете, я не хочу, чтобы вы думали…

– Мы ничего не думаем…

Маркхэм был удивлен этим разговором, но ничего не сказал.

– Когда вы прочли о смерти мисс Оделл, – спросил он, – почему вы не пришли в полицию с этим в высшей степени важным сообщением?

– Чтобы я вмешался в это дело?! – воскликнул Мэнникс с удивлением. – У меня достаточно неприятностей и без этого.

– Замечательное признание, – сказал Маркхэм с нескрываемым отвращением. – Но, тем не менее, после того как вы узнали об убийстве мисс Оделл, вы намекнули мне, что мисс Оделл шантажировала Кливера.

– Конечно. Разве это не доказывает, что я хотел оказать вам услугу – дать вам ценный намек?

– Видели ли вы в эту ночь еще кого-нибудь?

– Никого, абсолютно никого.

– Вы слышали что-нибудь в квартире Оделл, кто-нибудь разговаривал или, может быть, что-нибудь двигали?

– Ничего не слышал. – Мэнникс уверенно покачал головой.

– А вы уверены, что Кливер уходил именно без пяти минут двенадцать?

– Совершенно. Я взглянул на свои часы и сказал леди: «Я ухожу в тот же день, когда пришел, – до завтра остается пять минут».

Маркхэм перебрал весь рассказ пункт за пунктом, стараясь различными способами заставить Мэнникса сказать еще что-нибудь. Но Мэнникс ничего не прибавил и ничего не изменил в своих показаниях. После получасового перекрестного допроса ему было разрешено уйти.

– Во всяком случае, мы нашли одно звено цепи, – заметил Ванс, – я не вижу пока, куда его надо поместить, но это многообещающее звено. Послушайте, как великолепно оправдалась моя интуиция в отношении Мэнникса.

– Да, конечно, ваша бесценная интуиция. – Маркхэм скептически взглянул на него. – Почему вы дважды прерывали его, когда он хотел мне что-то сказать?