Смерть капитана Немо

Йозеф Несвадба СМЕРТЬ КАПИТАНА НЕМО

Под названием «Смерть капитана Немо» Йозеф Несвадба опубликовал в 1962 году четыре новеллы: «Планета Кирке». «Голубая планета», «Планета тождества» и, наконец, «Смерть капитана Немо». Всему этому циклу автор дал подзаголовок «Чтения о макрокосмосе». Мы предлагаем вниманию читателей последнюю из этих новелл.

Сюжеты трех предшествующих новелл о планетах я позаимствовал из дневника капитана Немо. По-видимому, все вы знаете его судьбу. Звали его, собственно, Пержинка (он был отцом знаменитого композитора Пержинки); как известно, некогда он преодолел барьер времени и попал в далекое будущее в наш век, когда эпоха космических путешествий считается лишь периодом простой подготовки к образу жизни, достойному человека. Я хорошо знал капитана — мне поручили создать для него рай, — а что из этого получилось, я вам сейчас расскажу.

В наше время капитан Немо жил большей частью в окружении любителей старины, рассказывал им о своих былых подвигах и редактировал в институте историографические материалы. Писал мемуары. Отрывки из них вы, вероятно, читали. Так продолжалось много лет. Но от своего века Немо унаследовал изношенный организм и не дожил еще до ста лет, когда при контрольном медицинском осмотре ему сообщили, что он скоро умрет.

И вот тогда капитан Немо, который вообще держался несколько странно и в свое время, вероятно, считался человеком недюжинным, повел себя совершенно неожиданно и необычно. Побледнел, пробормотал несколько слов, едва не потерял сознание. Наступила бурная нервная реакция, какую мы наблюдаем у людей, умирающих во цвете лет из-за какого-либо несчастного случая или катастрофы. Короче говоря, он испугался. Шли недели, он чувствовал себя все хуже, и страх все сильнее овладевал им. Поэтому мне вместе с моим механиком предложили сконструировать особый прибор, который дал бы возможность больному вновь пережить счастливейшие минуты его жизни и таким образом преодолеть страх смерти. Прибор, который помог бы ему легко умереть.

Но что считали счастьем его современники? Чем был тот рай, на который они возлагали надежды после смерти? Сейчас этого уже никто не знал. Мне пришлось идти экспериментальным путем, шаг за шагом регистрируя и анализируя реакцию коры головного мозга больного.

Прибор был прост. Мы принесли его в палату Пержинки, включили, пока он спал, и настроили так, чтобы прибор возбуждал соответствующие представления, доставляя испытуемому максимальное наслаждение. Возникшие представления мы регистрировали.

Первый сеанс не представлял большого интереса. На экране появились сигарообразные ракеты, каких было множество в давние времена межпланетных путешествий. Мы наблюдали, как Немо ведет одну из них — великолепную, блестящую, мощную. Это была экспедиция в отдаленнейшую область Вселенной, к системе, где обитали живые существа, с которыми необходимо было установить контакт. Мы видели, как он прибыл на своей ракете к месту назначения и исследовал эту странную планету — но тщетно. Он не обнаружил там ничего живого, пока сама планета не начала проявлять признаки свободной активности, пока не выяснилось, что экспедиция открыла систему, где основой жизни являются сложные полимеры, гораздо более простые, чем белки. Они существуют здесь в виде больших масс, которые борются между собой, двигаясь по орбите вокруг своей звезды, и отталкиваются друг от друга, как шары на огромном бильярде. В буквальном смысле слова идет борьба за место под солнцем. Пержинка, конечно, находит выход и добивается чего-то вроде их примирения. Детские игрушки!

А главное, это видение не успокоило капитана. Утром он проснулся взволнованный, весь в поту. Смотрел на нас, словно мы какие-то призраки, явившиеся из его же века. Я коротко объяснил ему, зачем мы пришли. Не сообщая истинной цели нашего прихода, чуточку обнадежил его. Однако я никогда в жизни не умел лгать, и он, видимо, легко обо всем догадался.

— Вы любили приключения, открытия и путешествия в космос. Хорошо! Но ведь вы ими вдоволь насладились. Так о чем же сейчас жалеть? Вы видели столько неожиданных и необычайных явлений, что теперь они должны казаться вам будничными. Почему же вы боитесь? Куда еще хотите лететь? Вы прожили счастливую жизнь, — сказал я, произнося слово, которым мы сейчас пользуемся чрезвычайно редко и осторожно.

— Я был счастлив, только когда возвращался… — сказал капитан и закашлялся. По-видимому, у него был отек легких. Мой механик поддержал ему голову, а я снова включил прибор.