Смерть карателям!

Нет, у меня не поехала крыша. Она у меня съехала год назад окончательно и безвозвратно. Просто это как год назад. Есть возможность убить шестерых немцев и освободить пленных? Надо это делать без долгих раздумий и малейших колебаний. Есть сейчас возможность безнаказанно убить четверых латвийских крестьян, посчитавших, что во время войны они могут взять в руки винтовки и повышать своё материальное благосостояние, грабя и убивая своих соотечественников? Надо их грохнуть и тут же забыть об этом. Цинично? Беспредельно жестоко? Пусть Саре или Марку это кто-нибудь расскажет.

Тайник «Рысь» сделал шикарный, сгрузив в него практически всё оружие, боеприпасы и продукты. Уже в сумерках мы загнали бронетранспортёр в реку и, загрузившись в мотоциклы, направились к переезду. Последние три часа у переезда сидел в дозоре «Гном» с «Батей», а «Рысь» прибежал связным и притащил известие, что переезд охраняется отделением полицаев. Так что пока «Рысь» бегал, «Батя» с «Гномом» установили фугас в километре от переезда и подошли обратно на дорогу. Как раз к тому времени, когда мы приехали на мотоциклах.

Если есть возможность ехать, надо ехать, а не бегать, судорожно перебирая натруженными ходулями. Поэтому через переезд мы проехали, не останавливаясь, мазнув по полицаям и установленному за мешками с песком пулемёту лучами фар. Остановить нас полицаи и не пытались. Ну и хорошо – остались живыми. Как ни мечталось всем нам их перебить, но не стоило давать упырям лишней возможности прицепиться к нашему маршруту, да и железную дорогу потом будут проверять, а нам это ни в какое место не упёрлось.

Через двадцать километров мы утопили мотоциклы в небольшом пруду, закопали пулемёты и опять превратились в пешеходов. Как ни хотелось мне оставить себе транспорт, но засветки мне не хотелось ещё больше, а мотоциклы не последние на дороге, да и пулемёты периодически попадаются.

Последующие пять дней прошли буднично. Мы делали ночные переходы по дорогам и дневные засады на дорогах, выбив за эти дни двадцать семь полицаев на телегах и две пары мотоциклистов. Здесь мы с «Сержем» только контролировали процесс, предоставив остальным свободу действий. Стреляли только из оружия с глушителями, убирая за собой трупы и средства передвижения. Коняшек тоже приходилось убивать, отводя их подальше в лес.

В процессе сделали ещё две закладки с оружием и боеприпасами. Шесть раз захватывали пленных, по крупицам собирая информацию и проводя для всех мастер-класс по экспресс-допросу. Не всегда же мы будем с «Сержем» их сопровождать, пусть учатся по ходу дела. Во время дневных остановок разведали пару хуторов с интересными хозяевами, отметив сами хутора на карте. Пришлю потом сюда маршрутную группу со снайпером, пусть отстреляются по хозяевам.

И вот, наконец, мы дома. Странно звучит. Землянка в лесу родной дом, и другого дома мне лично не надо. Добежали до поворота к базе уже на рассвете, по холодку, и, пробежав ещё немного, зашли в лес. Дом не дом, но мины на дороге стоят, а дальше должен быть пост. Ну да, а вон и счастливый Арье, пересчитывающий нас по головам. И его первый вопрос:

– «Командир», где «Дочка» и «Третий»? – Погибших бойцов Арье практически не знал, а вот отсутствие Виталика и Веры заметил сразу.

– Живы, Арье, – опередила меня «Фея». Арье ощутимо расслабился.

– «Гном», останься с Арье, расскажешь. Сейчас вас сменят, – скомандовал «Серж». Вот это он правильно. «Гном» с Арье напарники, и пообщаться им надо без свидетелей, а до базы нас проводит его напарник из новых пленных.

Глава 14

24 июля 1942 года

Вторые сутки мы на базе. Новостей очень много, правда, почти все хорошие. Не успели мы прийти, как ко мне подошёл тот танкист, что пререкался со мной во время разговора с «Рулём», и громко при всех извинился, хотя я считаю, что не за что.

Умерли трое пленных из тех, кого забрали из лагеря под Себежем, два лётчика и штурман скоростных бомбардировщиков. Сержантами были пацаны, поэтому в том лагере и остались – офицеров сразу отбирают и переводят в командирские лагеря. Остались мы без авиаторов, а задумка была неплохая – захватить у немцев «Юнкерс» и вывалить тонну бомб на госпиталь. Но не судьба.

Остальные раненые и больные выздоравливают и уже рвутся в бой, но через «Старшину», Марка и Авиэля даже с разбега не перепрыгнешь, особенно через Авиэля. Этот мелкий клоп в любом разговоре сразу находит собеседнику какое-нибудь дело по хозяйству лагеря, так что при нём стараются о боевых выходах даже не разговаривать.