Смерть клерка

Доппо наклонился к Кэндзи, почти касаясь губами его уха. От его дыхания становилось холодно, а когда он дотронулся до руки, у Кэндзи по телу пробежали мурашки.

— Ты не умер, Кэндзи. Мертв только я.

— Что?! — Кэндзи не мог поверить его словам. — Этого не может быть. Я мертв. Ведь я здесь, и ты рядом.

— Мне пора.

Поднявшись, Доппо обеспокоенно взглянул на друга.

— Пожалуйста, не уходи! — взмолился Кэндзи.

Он знал, что Доппо сказал правду. Он жив. Пока они разговаривали, чувства начали возвращаться в тело. Голова раскалывалась от боли, перебинтованная рука невыносимо чесалась. Если бы он умер, то ничего бы не чувствовал.

— Прощай! Береги себя и не забывай, что ты сильный человек. Подумай только, через что тебе пришлось пройти, и ты со всем справился. Ты можешь все, что только захочешь. Не допусти, чтобы жизнь ускользнула от тебя, чтобы потом не сожалеть.

Доппо растворился в белой пустоте. На его месте появилось очертание другой фигуры. Женщина в белой шапочке.

— Ну наконец-то проснулся! — Женщина довольно бесцеремонно нащупала пульс на запястье. — Я думала, ты собираешься спать вечно.

Глава 18

Медленно поворачиваясь на кожаном черном сиденье серебристой «хонды», Кэндзи дотянулся до открытой двери и высунул левую ногу по колено в гипсе — остальная часть была закована в специальные подпорки. Опираясь на костыли, выданные в больнице, с ужасными стонами Кэндзи привел тело в вертикальное положение. Он все надеялся, что скоро привыкнет передвигаться на костылях. Обернувшись, изобразил на лице бодрую улыбку, чтобы Ами знала: он в порядке. Но она в этот момент убирала очки в футляр из голубой кожи. Кэндзи отвернулся к стене красного кирпича, возвышающейся перед ним.

После визита Доппо Кэндзи больше времени проводил в сознании. Он понял, что его состояние намного хуже, чем убеждало обезболивающее. Взбираясь на холм в гольф-клубе, он, похоже, сломал левую лодыжку. К счастью, перелом оказался чистым, гипс обещали снять через несколько недель. Больше времени потребуется на восстановление руки. Ему сделали пересадку кожи с бедра на поврежденные участки в том месте, где, соприкасаясь с рукой, расплавилась клюшка. Под повязкой на глазу скрывалась страшная опухоль. Осколок металла воткнулся в роговицу, и хотя его удалили хирургическим путем, только через месяц врачи смогут сказать, пострадало ли зрение.

По дороге из больницы домой Кэндзи рассказывал Ами о том, что к нему приходил Доппо, но жена, похоже, не слушала. Захлопнув дверь, она подошла к пассажирской стороне с мрачной решительностью на лице.

Тонкие губы превратились в одну сплошную линию. Кэндзи заметил, что жена совсем без макияжа, а ее волосы, обычно аккуратно причесанные, собраны в небрежный хвостик.

— Я тебе говорю, так все и было, — продолжал Кэндзи, обращаясь к стене. — Он пришел ко мне в больницу. Мы долго разговаривали. Я рассказал ему обо всем, и мне стало легче.

— Ты уже говорил, — холодно ответила Ами. — Можешь немного подвинуться, чтобы я закрыла дверь?

Кэндзи сделал шаг и прислонился к машине. Ами захлопнула дверь так сильно, что эхо пронеслось по всей подземной парковке. Держа сумку Кэндзи в одной руке, другой Ами придерживала рукой мужа за спину. Они медленно пошли к лифту.

— Не быстро?

Кэндзи покачал головой. Оказалось, что передвигаться на костылях сложнее, чем он думал. Пот капельками выступил на лбу.

— Он посоветовал мне вернуться на телевидение, — сказал он, задыхаясь. — Работа в банке не для меня. Я должен делать программы, как всегда мечтал. Но появились близнецы, и все изменилось. Я забыл о себе. Как любой семейный человек. И это нормально, так и должно быть. Но дети подросли, ходят в школу. У тебя карьера…

— Сюда, — сказала Ами, поворачивая к лифту.

Она нажала кнопку, и вскоре они оказались внутри, где места и было, что только для двоих и сумки.

— У меня даже появилась задумка. Я серьезно думаю, что должно получиться! Твоя мама вдохновила меня.

Только ей не говори. Не хочу, чтобы она украла мою идею.

— Пожалуйста, Кэндзи! Хватит уже!