Смерть композитора. Хроника подлинного расследования

Никаких неожиданных результатов трасологическая экспертиза не принесла. Её полный текст каждый может прочесть на фотографиях, представленных в «Приложении 6» к этой книге, а мы же приведём здесь резолютивную часть: «1. На представленном на исследовании поясе каких-либо признаков, свидетельствующих о подтягивании тяжести, в частности, тела человека через ветвь дерева, не имеется. 2. Имеющиеся на представленном поясе узлы относятся к простым двойным узлам (по типу их завязки). 3. Простые двойные узлы могут быть завязаны любым лицом и определенный род занятий (профессию) не характеризуют.»

Вторая экспертиза касалась определения состава плаща и пояса. На первый взгляд может показаться, будто данная проверка избыточна и лишена всякого смысла, но это только на первый взгляд. Следователь посчитал необходимым удостовериться в том, что пояс, на котором висело тело Ивасюка, был комплектен плащу. Другими словами, для повешения или самоповешения, использовался пояс именно того плаща, который принадлежал Ивасюку, а не какого-то другого. В том случае, если пояс происходил от одежды, отсутствовавшей на месте обнаружения тела, эту одежду следовало найти или, по крайней мере, выяснить, каким образом пояс от неё оказался в Брюховичском лесу.

Строго говоря, сама по себе комплектность плаща и пояса, как и некомплектность, никак не влияли на возможность убийства Ивасюка. Ведь злоумышленники могли воспользоваться как посторонним поясом, так и поясом самого Владимира, но… Если пояс происходил от посторонней одежды (плаща, пальто, куртки), то это выглядело более подозрительно. Назначение этой экспертизы является во многом симптоматичным. Из него следует, что следователь вовсе не был предвзят и отнюдь не отметал версию убийства. Если бы Гнатив уклонялся от рассмотрения таковой, то подобной экспертизы ни за что бы не назначил, поскольку её неожиданный результат послужил бы для него источником серьёзной головной боли. Гнативу пришлось бы искать ту одежду, от которой взят пояс и без объяснения его происхождения он бы, скорее всего, вообще не смог бы закрыть дело.

Сводная таблица, подтверждающая полную идентичность материала, из которого были изготовлены плащ Ивасюка и пояс, на котором повесился композитор. Для определения состава швейных материалов проверялось совпадение их химических свойств посредством воздействия различными растворителями.

То есть следователь, назначая эту экспертизу, потенциально создавал себе весьма серьёзную проблему, но он пошёл на это именно потому, что хотел разобраться в расследуемом деле по существу. Перед экспертом Гнатив поставил следующий вопрос: «Имеют ли признак общей родовой (групповой) принадлежности ткань плаща Ивасюка В. М. и ткань пояса, из которого была изготовлена петля, в которой висел труп Ивасюка В. М.?»

В ходе экспертизы исследовались типы плетения нитей как в тканях плаща и пояса, так и ткани, использованной для подбортовки, исследовались присущие этим нитям химические свойства (растворимость в различных реагентах), а также был проведен хроматографический анализ (как основной ткани, так и подбортовки пояса и плаща). В результате была доказана идентичность материала, пошедшего на пошив исследуемых изделий. Из чего можно было сделать обоснованный вывод, что плащ и пояс являются единым комплектом одежды: трикотаж был изготовлен из полиэфира, а подбортовка – из смесовой ткани (вискоза и полиэфир).

О чём эксперт и сообщил: «Трикотаж, из которого изготовлен плащ Ивасюка В. М., и трикотаж, из которого изготовлен пояс, использованный в качестве петли, имеют общую групповую принадлежность. Общая групповая принадлежность указанных объектов исследования обусловлена совпадением их по признакам, изложенным в синтезирующей части заключения.»

В общем, достаточно ожидаемый результат. Если бы он оказался другим, то имело бы смысл задуматься, но в данном случае экспертиза лишь подтвердила то, что казалось очевидным.

«… и как бы наступил спад в его творчестве»

Теперь, когда мы закончили рассмотрение экспертиз, назначенных в ходе расследования, имеет смысл остановиться на показаниях некоторых свидетелей, не упомянутых ранее. Не потому, что они очень важны – на самом деле, не очень! – но потому, что если автор не упомянет о наличии таковых показаний, то наверняка заслужит упрёк в «сокрытии материалов», «манипулировании фактами» и т. п. Конечно, цитирование этих показаний удлинит и без того длинное повествование, но на это имеет смысл потратить некоторое время ещё и потому, что данные материалы дают определенное представление о личности Ивасюка.