Смерть краскома (СИ)

Мой план был прост, перед газовой атакой ночью немцы наверняка покинут свои траншеи, дабы самим не пострадать. Именно в этот момент и следовало по ним ударить и не позволить применить свою швабскую отраву. В идеале желательно бы было на плечах противника добраться до их орудий, так как там так же имелись снаряды с ядовитым газом. Хотя при артобстреле оставленных окопов могли сдетонировать баллоны, что значило смерть наших солдат.

Если бы я продвигал своё предложение официальным путём, его бы гарантированно положили под сукно на военно-бюрократическом столе. Право поручик пока имел, как и нижние чины - только умирать за царя. А способ как ему это делать начальники придумают сами, им с высоты своих должностей видней. Но ротация на Остров проводилась каждые 3 недели, и в указанную дату там службу нёс вместе со 2-м Рижским батальоном мой родной 3-й Курземский. Комбат, которого поверил мне и согласился с мыслью, что атакуя, шансов уцелеть значительно больше. Потом уже компанией прошлись по соседям почти с ультиматумом, что если ночную атаку не поддержат, то гарантий не даём, что недобитый какой нибудь фанатик вентеля не откроет. Ну, а кто по ветру окажется - тому и смерть в муках. Причём от неё и убежав за речку не скрыться - ветер с юга ожидался сильный, да и снаряды с хлором и ипритом туда же полетят.

Шум, конечно, поднялся, причём больше всего не хотел идти в атаку без приказа офицерский корпус, тут же начав накручивать ручки телефонов и докладывать по инстанциям. Начальство из-за речки, разумеется, рявкнуло громко - НИЗЗЯ! Но я этого не услышал, поскольку к аппарату упорно отказывался подходить. И продолжал изучать в оптику при дневном свете те 400-500 метров ничейной земли, что придётся проехать с включённой фарой. Участок, наименее развороченный снарядами, по которому у нашего монстра был шанс добраться до врага, находился между лютеранским и еврейским кладбищами. А уж защищавшая вражеские окопы проволока Руссо-Балт не остановит.

Прицепил даже к машине пару телег, что нашлись на брошенных хуторах и посадил туда пришедших пехом своих подпрапорщиков-конструкторов, что добровольно вызвались на дело. Подсознание Паулса окрестило их на немецкий лад панцер-гренадёрами, хотя русский вариант - мотопехота, мне понравился больше. Броня и скорость машины добавляли им шансы выжить на подходе. А автомат в руках у каждого при ночном ближнем бою в окопе. А дальше как кому повезёт, кстати, и сам я так же с ними на телегу сел - с таким же автоматом и испытанным золлингеновским клинком. Экипаж бронеавтомобиля целиком составили барышни. Что поделать если и по стрельбе, и по вождению они кавалеров превзошли, а мне пришлось оставаться хозяином слова и уступить руль и гашетку лучшим. Утешало только то, что командиром экипажа стала моя Оленька, мозги у неё варят правильно. Но без понтов не могла и установила над башней самой же вышитый флаг нашего 3-го Курземского. Стоящий на мече дуб, а над ним радуга - сплошной символизм и лирика до соплей, но народу понравилось.

1.8.

Осенней порой смеркается рано, и в 9 вечера, стараясь не шуметь, выдвинулись мы к передовой, используя потайной фонарь на спине впереди идущего солдата. Интересовавшийся при жизни не только региональной военной историей Паулс нашёптывал, что англичане для этих же целей светлячков использовали, но мы решили в войну людей иных представителей фауны привлекать по минимуму. Свободу светлячкам!

Справились без помощи этих насекомых, хотя наверняка за кайзера против окопников ополчились огромные армии ещё более страшного врага - вши. Но в пылу рукопашной бойцы переставали чувствовать зудящее и расчёсанное в кровь тело. Даже при более страшных ранах адреналин проявиться боли не давал, и люди только видели, как из них вытекает кровь и ощущали, слабея, как вытекает жизнь. А без резни глаза в глаза обойтись не получалось, хотя огневой мощью бронеавтомобиль обладал даже избыточной. Но случайно попавший в баллоны с ядом снаряд приводил к отравлению сотен соратников, средств защиты не имевших.