Смерть любит танцы

— Идут отец с сыном, видят, что собаки кое-чем неприличным занимаются. Сынуля интересуется: «Папа, что происходит?». Отец, откашлявшись: «Понимаешь, одна собачка, что снизу, сейчас расслабилась, а вторая получает удовольствие… Сынок, ты всё понял?» «Я понял, папа. В этой жизни нельзя расслабляться, а то поимеют, как собаку!»

Я кашлянула, зажала хихикающей Ассе уши и расскала этому бесоподобному извращенцу всё, что о нём думаю. Рас фыркнул и доверительно сообщил:

— Тролья община в полном составе обсасывает дубинку в сторонке! Тан, солнце, а ты, случаем, вышибалой нигде не подрабатывала?

Я честно призадумалась:

— Я что, стала похожа на вышибалу? Пора на диету.

— Солнце, если ты похудеешь ещё больше, тебя тараканы в щель утаскивать будут!

Я открыла рот, чтоб ответить нахалу что-то в тему, но меня прервала Асса:

— Рас, я тебя понимаю, честно, такая, как Тан, не может не нравиться. Но у моей мамы есть Хозяин, и она — не падшая, так что даже не облизывайся. Этот кусок не для тебя!

Я слабо икнула, Рас выпучил глаза, Латта захохотала, сложившись пополам, Кэли же старательно делала вид, что она — просто деталь интерьера. Асса же вклинилась между мной и Расом и теперь стояла, уперев руки в бока, с видом оскорблённой невинности.

Первым, как ни странно, выпал из ступора Рас:

— Ой, нужна мне твоя мамаша! Таких на свете… Идём, а то нас скоро хватятся! Тан, скажешь, когда нога сильно разболится. И чтоб без глупостей!

Я страдальчески вздохнула. Нога уже горела огнём, бедро онемело, но после опрометчивых слов дочки у меня б язык не повернулся попросить полубеса о помощи. Это б выглядело… Короче, нельзя этого делать!

Спустя пять лестничных пролётов я окончательно убедилась, что гордость — не лучший советчик. Боль распространилась по всему телу, голова начала банально туманится, а взор заполнила чернота. В какой-то момент мой мозг, кажется, перестал адекватно воспринимать реальность — тело попросту ДВИГАЛОСЬ, не подчиняясь его командам, на чистых рефлексах. Возможно, потому я пропустила тот момент, когда Рас подхватил меня на руки, и, ругаясь, как пьяный гоблин, начал вытягивать мою боль. Адекватно соображать я начала только спустя пару пролётов. Осознав, где нахожусь, я тут же завозилась:

— Поставь меня!

Бес фыркнул:

— Ага, а потом догоню и ещё раз поставлю! Детка, ну не строй из себя выпускницу семинарии, всё равно неубедительно выходит!

— На меня дочка смотрит! — возмущенно прошипела я ему на ухо. Рас фыркнул:

— Твоя дочка видела вполовину больше, чем ты, детка.

— Меня это не оправдывает.

— Серьёзно? Доиграешься, будешь идти сама. Точно этого хочешь? Но потом обратно не просись!

Я прикинула такую перспективу, вздохнула и устроила голову Расу на плечо. Всё-таки обожаю, когда меня кто-то носит на руках…

… Казавшаяся нескончаемой лестница всё же пришла к логическому завершению, и мы очутились в громадном зале с колоннами, освещённом тусклым мертвенным светом, исходящим от стен и потолка. В этом своеобразном освещении хрустальные кубы с застывшими внутри покойниками смотрелись наиболее жутко.

— Боги премилые, какой урод это сделал?

Рас весело хихикнул в ответ. Его смешок эхом отразился от стен:

— Латта, присмотрись к трупам повнимательней, будь добра!

— Спасибо, некрофилией не страдаю! Я, между прочим…

Танцовщица ещё что-то говорила, но я уже не слушала. Присмотревшись к закованным в хрусталь мертвецам я поняла, наконец, что меня в них смущает. У них восемь рук!!!

— Кто это?! — потрясённо выдохнула Асса. Рас усмехнулся:

— Это Лэммы, первые боги нашего мира.

Я выпучила глаза:

— Что они здесь делают? Как они тут очутились?

Полубес пожал плечами:

— Проиграли войну, а историю, как известно, пишут победители.

Я ошеломлённо моргнула. В сердце защемило, а реальность перед глазами поплыла рябью. Мне показалось, что я стою на коленях посреди громадного зала, и ОНИ сидят в высоких креслах. Их двенадцать, и я их ненавижу!!!

— Их двенадцать… — пробормотала я едва слышно, но Рас услышал:

— Не совсем верно, детка. Их было тринадцать, шестируких богов. Они явились с неба, из мира, который сами же выжгли дотла какой-то магией, разрушающей предметы изнутри. Они изменили этот мир, построили в нём свои города, и создали себе различных рабов…

— Которые восстали против хозяев?

— Не совсем так. Не все они, а только горстка смельчаков, которых мы ныне называем богами.

Я прищурилась. Что-то в груди щемило, мешая думать, а я снова и снова прокрутила то странное воспоминание в голове, после чего повторила:

— Их двенадцать. Двенадцать!!! — мой голос эхом отозвался от стен. Зазвенел хрусталь, и тусклый свет странно блеснул в гранях двенадцати старинных гробов. Я услышала голос Раса, насмешливо шепчущий мне на ухо:

— Разумеется, Таннирра, дочь Ханнирры. Ты слышишь голос крови, верно?

По моим жилам жидким огнём пробежал холод. Непослушными губами я прошептала:

— Кто? Кто тринадцатый?

Ещё один насмешливый смешок: