Смерть любит танцы

Потом был торжественный обед, на котором я появилась в сопровождении принца. Ни тётки, ни её жениха не было — видно, они нашли себе занятие поинтересней. Зато присутствовало несколько придворных дам, которые при виде меня вытаращились, как свежемороженые воблы. Не выдержав, я подмигнула одной полненькой красотке с медовыми волосами, которая особенно яростно на меня пялилась. От такой фамильярности магичка подавилась вином. Мой спутник вежливо отодвинул мне стул, и во взгляде девчонки ярость смешалась с ревностью и досадой.

Ах, вот как? Я гибко наклонилась к спутнику и зашептала, почти касаясь губами его уха:

— Это что ж она вам сделала, ваше высочество, что вы её так наказываете?

Он повернулся и приобнял меня, почти касаясь губами моих губ:

— Она многовато болтала…

Я ухмыльнулась:

— А я думала, мужчинам нравиться, когда женщины работают язычком…

Принца перекосило. Я безмятежно отхлебнула вина.

Я надеялась, что после обеда буря в чайнике поутихнет, но это были наивные мечты — бывшую моего прекрасного принца потянуло на разговоры. Задушевные. От слова задушить…

Эта милая девочка с медовыми волосами с ласковой улыбкой подошла ко мне:

— Здравствуй. Знаешь, я тебя тут впервые вижу!

— Догадываюсь! — оскалилась я в ответ.

— Как тебя зовут?

— Тан.

— Ты безродная? — сколько наигранного ужаса в голосе — это при том, что моя аура начисто лишена магии, что она не могла не почувствовать…

— Да! — сделав наивные глаза, пропела я, — Я к тёте приехала! Она у меня вообще оборзела на старости лет — вот, замуж собралась…

Девчонка презрительно сморщила носик:

— Сочувствую жениху…

— Я ему передам, — клятвенно пообещала я, — Пусть знает, что не только мне он не нравится! Какой-то высокомерный, тормознутый, полноватый — не люблю таких! Как такого только взяли в императоры?!.. Ладно, пора мне! Удачи!

Выражение лица аристократки стало целебным бальзамом на мою израненную душу…

Я хихикнула, вспомнив об этом, и прикрыла глаза. Как ни жаль тратить силы, нужно поболтать кое с кем…

— Эй, сводница престарелая! Как слышимость?

— Племяшка, ты ж у меня договоришься! Я так поняла, с принцем всё нормально?

— Да, отличный принц. Главное, умный…

Ухмылка тётки стала откровенно злорадной:

— Я так и думала… Из него б получился хороший правитель!

— Ещё получится, — хмыкнула я и застыла, увидев тёткины глаза:

— Нет, малышка. Он мне мешает, потому НЕ получится…

Я моргнула, потрясенно глядя на Кин. Та ухмыльнулась в ответ:

— Что, не ожидала? Впрочем, об этом потом. Сейчас слушай. Этот мальчик… Тан, он мне нужен. Очень.

Я хмыкнула:

— А звезда с неба в платиновую корону тебе не нужна? Знаешь, чтоб голове было теплей? Между прочим, он мне ни капли не верит! Предложил какую-то дурацкую сделку, но я чувствую, что у него много мотивов!

Тётка фыркнула:

— О, он хочет понять, кто я такая! Потому и копает под тебя! Это же отлично! — воскликнула она с не слишком понятным мне энтузиазмом. Который я не разделяла…

— Угу, я готова плясать от восторга! Тетя, а тебя не заносит?

Она тряхнула огненной гривой и глянула на меня исподлобья. Сегодня, чтоб не тратить сил и не светиться, тетка не создавала декораций — мы стояли просто среди водоворота образов и теней, где правила Тьма. Её блики плясали в глазах Кин, придавая чертам страстную дикость. Впервые я доподлинно поняла, что совсем не знаю тётю…

— Тан, малышка, — голос глубокий и тёрпкий, как тас-та, заставил меня вздрогнуть, — Ты ещё просто маленькая. Когда ты подрастешь, поймешь: жизнь — игра! Играй другими! Ходи по краю, бей об стенку дорогой фарфор, танцуй, как пламя, и плюй на всех с высокой колокольни! Люди просто привыкли к тишине, спокойствию и глади, которые проповедует Бог Солнца. Именно потому они кусают подушки ночами, пожираемые тайными желаниями! Поживи с моё, детка, и поймешь — все правила кем-то придуманы, и не гарантия, что этот «кто-то» сам их соблюдал!

Я заворожено следила за Кин. Всё же, людьми мы считаемся лишь до определённого возраста — в этом мама была права на 100 %…

— Тетя, он… Я не уверена…

— Тан, повторяю — это дело Клана. Ты же не предашь кровь! И потом… Ты — и не уверена? Надо же! Не думала. Видно, Чарующие и впрямь сильней…

Сама того не желая, я полыхнула глазами. Кин ухмыльнулась:

— Вот-вот! Я о том же! Детка, стань для него светом, тьмой, шлюхой и святой, сестричкой и мамочкой — неужто не сыграешь?

Я поморщилась:

— Ты будешь мне должна. Желание. Любое!

— Произвол!

— Тогда я поехала, а ты крутись сама!

— Ладно, бес с тобою, цветочная фея! Желание так желание!

— Вот и отлично! Ладно, закругляемся, а то у меня и так мигрень последние дней десять вообще не прекращается.

— Угу. Сделай его!

Той ночью мне впервые приснился этот сон. Я стояла на балконе в проклятой башне, и Эррар был со мной рядом. Он застыл в шаге от меня, сжав руки в кулаки, и смотрел на город со странным выражением в глазах. И мне стало так больно, так тоскливо — без него… Без шёпота ветра, без эльфов, которые ценили только личность, не слишком зацикливаясь на титулах, без напыщенной лжи людей, без наших ночей и ррата… без понимания в жёлтых глазах и заботы…